― Мамочка, а зачем мы с тобой поедем за город? Мы разве не можем
встречать Новый год дома? Вдруг папа захочет к нам приехать?
Я открыла для дочери дверь поликлиники, и мы вместе вошли в
теплое помещение, коридор которого был наполнен малышами.
Придерживая Алису за руку, мы направляемся к физкабинету, где уже
неделю моя дочка проходит процедуру для глаз.
― Малышка, за город мы едем не только на Новый год. У нас в
квартире ремонт, и я не хочу, чтобы ты дышала пылью. А папа… он
может приехать к тебе и на дачу.
Алиса остановилась и подняв голову посмотрела мне в глаза
грустным взглядом.
― Мам, он не приедет, да?
Я прикусила щеку с внутренней стороны и постаралась
улыбнуться.
― Я поговорю с ним. Раздевайся, скоро наше время.
Алиса кивнула и стянула шапку с головы, отдавая ее мне.
Отец моей дочери не сильно жаждет общения с ребенком и всегда
отделывается подарками в виде денег и стандартными фразами. А вот
дочке очень не хватает его внимания, отчего она постоянно грустит
стоит ей подумать о папе. И меня это черт возьми вывод из себя. Мой
ребенок должен радоваться жизни, а не плакать!
― А ты мне купишь киндер, мамуль? А камин разожжешь?
― Куплю целую упаковку, только при одном условии, ― стянула
шарфик и куртку.
― Что за условие?
― Будешь брать только один в день. Это что‐то вроде сладкого
адвент‐календаря!
― Ура, мамулечка, я согласна. Это как в том году был, который
мне папа подарил, да?
Я едва не скривилась от этого воспоминания. Понимала, что для
дочери этот подарок был очень важен и дорог, но для меня нет. Это
единственное, что Игнат купит дочери и подарил лично. Я как вспомню
ее глаза, сердце кровью обливается.
― Да, дочь, что‐то вроде того.
Дверь кабинета открыла и оттуда вышла какая‐то новенькая
физиотерапевт и бросив на меня косой взгляд посадила ребенка
примерно возраста моей дочери на кушетку, а рядом оставила его
куртку.
― Вот здесь подожди, мама скоро за тобой придет.
― Хорошо. До свидания, ― очень дружелюбно произнес мальчик,
подтягивая куртку, чтобы та не упала.
А вот медработник даже не попрощалась с ребенком, чего нельзя
было сказать про Наталью Ивановну. Интересно, где она? И почему
вместо нее эта неприятная мадам?
― Вы записаны?
― Записаны, ― в тон ей, ― каждый день ходим на одно и то же
время.
― Подождите пару минут.
И она закрылась в кабинете, вызывая на моем лице недоумение и
изогнутую бровь.
― Привет. Меня Алиса зовут. Я прихожу греть глазки. А тебя как
зовут?
― Привет. Я Тимофей.
Парень вмиг стал серьезным, спинка подтянулась, подбородок
приподнял. Ну настоящий мужчина.
― А ты для чего сюда приходишь?
― А я дышать прихожу.
― Дышать? А зачем?
Тимофей пожал плечами.
― Папа говорит надо для моих бронхов.
Я не лезла в их разговор. Мне нравилось, когда моя дочка с
кем‐то знакомится, общается, заводит друзей. Она девочка
общительная и никогда не стесняется. Этим она пошла точно в
меня.
Через пять минут дама выплыла из кабинета и одарив меня
недовольным взглядом, кивнула.
― Заходи, ― это она кивнула Алисе.
В частной клинике мне не требовалось заходить с ней вместе,
чтобы расстелить простынку. Здесь за ту сумму что я плачу это
делали сами.
― Глаза, правильно я понимаю?
― Да.
― Ладно, Тимофей, рада была знакомству. Выздоравливай.
― Ты тоже, ― он помахал ей рукой и Алиса, улыбнувшись мне зашла
в кабинет.
Я присела на кушетку рядом с Тимофеем, который в этот момент
немного смутился и опустил взгляд.
― А где твоя мама, опаздывает?
Малыш пожал плечами и немного нервно сжал пальцами помпон от
шапки.
― Наверное, опаздывает. Папа ей сказал, чтобы забрала меня, а
сам уехал на работу.
― Понятно.
Или не совсем. Мать не могла поторопиться, чтобы ребенок не
сидел сам в ожидании? Так же можно и травму получить. Что если он
испугается? Мама должна была ждать его под кабинетом до того, как
он выйдет. Как так можно бросать ребенка одного? У меня в голове не
укладывалась подобная мысль.
