Сава
— Ты видел, какая у этой крошки задница? — восторженный голос
Гарика отвлекает меня от мыслей о недавнем задании.
Я только вернулся и должен сейчас идти к Прохорову на ковер.
Все прошло не слишком гладко, и я жду как минимум выволочку.
— Я бы к ней прицелился, — продолжает мечтательно Гарик.
— Ты прицеливаешься к любой заднице, если у нее есть сиськи, —
смеясь, отрезает Паша.
О ком они?
У нас тут в части баб — раз, два и обчелся, да и те замужем.
Смываю с лица и волос шампунь и, обмотавшись полотенцем, выхожу из
общей душевой, но парней уже и след простыл.
Черт, нашел, о чем думать!
Даю себе мысленно затрещину. Меня там Виктор ждет, а я тут
глупостями страдаю.
— Она его так отделала, видел? — слышу голос Кира, и опять
«она».
— Да уж нехило так зарядила, — смеется Миша. — Я к ней, если что,
ни ногой.
— А я счастья все же попытаю, — возражает Кир.
— Смертник.
О ком они, черт возьми?
Быстро натягиваю штаны.
— Парни, вы о чем? — спрашиваю, выглянув из-за двери в
коридор.
— Блин, точно, ты же не в курсе, — как-то слишком подозрительно
обрадовался Мишка. — У нас тут такая красотка нарисовалась, — выдал
он мечтательно, — закачаешься. Правда, бойкая очень. Дерется.
— Парней так отделала, что мама не горюй, — встревает Кир, — двое в
больничке.
— Если ты решил подставиться, видать, не так сильно они и
пострадали, — усмехаюсь я, застегиваясь. — Красивая?
— Сава, так нечестно, если ты встрянешь, то нам с ней уже ничего не
светит, — ноет Кир.
— Вам с ней и так ничего не светит, — отбрасываю я его
возмущение.
— А что, поспорим, что он не сможет ее усмирить? — встревает уже
Мишка.
В этот момент открывается дверь и в раздевалку входит Сеня.
— Тебя там к Прохорову вызывают, — напоминает он.
— Да подожди ты, — отмахивается Мишка, — мы тут спорим, сможет наш
красавец дикую кошечку усмирить или нет.
— Да не, — с сомнением тянет Сеня, — ее только топор усмирит, ну
или пуля, — он незаметно потирает ногу.
— Что, уже и тебя приласкала? — спрашивает Кир.
— Остался кто-то, по ком она еще не прошлась? — возмущенно
интересуется Сеня.
— Он и остался, — кивает Мишка и смотрит при этом на меня таким
взглядом, что впору начать беспокоиться о своей чести.
— Если что, я по бабам, — предупреждаю я, смеясь.
— То-то и оно, — он смешно играет бровями. — Я ставлю на тебя
десятку, не подведи меня.
— Согласен, — быстро кивает Сеня.
— Ладно, так уж и быть, — соглашается Кир. — Эй, кто спорит, что
Сава нашу птичку подомнет? — орет он в коридор, откуда сразу
начинает слышаться гомон.
— Вы сдурели? — спрашиваю я. — Смотрю, у вас тут слишком много
свободного времени. Сейчас намекну Прохорову, чтобы ситуацию
исправил. Думаю, марш-бросок будет в самый раз, — выдаю я
задумчиво.
Не успеваю я закончить, как раздевалку заполняют парни, наперебой
делая ставки. Которые спешно принимает Мишка.
Мои угрозы им по барабану. Знают, что я за них и в огонь и в
воду.
Вот придурки!
Отмахиваюсь от пошлых наставлений и, наконец застегнув все пуговицы
на парадном кителе, направляюсь к полковнику. Вот любит Виктор всю
эту кутерьму с одеждой. Так не о том думаю!
Скорее всего, после этого задания нам придется затаиться. И дернул
нас черт сунуться в их логово! Нет бы забрать объект и уйти
по-тихому.
А все Марат со своим «там что-то есть». Есть-то есть, только что
теперь со всем этим делать?
За своим мыслями и не заметил, как дошел до приемной.
На полной скорости заехал в стену. Ощущение именно такое. Дыхание
перехватило, и в голове ни одной адекватной мысли.
Чистый грех, похоть и все мои горячие, влажные фантазии вместе
взятые стояли в приемной Прохорова, задумчиво прикусывая пухлыми
губками кончик карандаша.
