Ариана
Он вернулся!
Словно на стену, натыкаюсь на его
тяжелый взгляд.
Несмотря на то что я привыкла ходить
с бесстрастной маской на лице, мне с трудом удается ее сохранить и
не дрогнуть.
Рассматривает меня словно неведомую
зверушку.
Узнал?!
Я сильно изменилась с нашей
последней встречи.
Гнев кипятком жжет сердце, распирая
меня изнутри, лишая возможности нормально дышать.
А мне казалось, что я все забыла.
Если не простила, то просто пережила.
Но нет. Ничего подобного.
Даже через разделяющее нас
пространство ощущаю его взгляд как прикосновение.
Стук сердца отдается в висках, а
кровь по венам течет быстрее. Во рту пересохло, и ладони
вспотели.
Раньше я на него так не реагировала.
Это от ярости и шока?
Я лед. Я холодный океан. Я
стужа.
Я больше не та наивная слабая
дурочка.
Растянув губы в кривой улыбке,
салютую ему бокалом и отпиваю. Нарочито медленно отворачиваюсь и
скольжу дальше.
Он пройденный этап. Прошлое,
которому не место в моей жизни.
Продолжая держать безразличие на
лице, незаметно бросаю взгляд на часы. Еще полчасика, и можно будет
сбежать с этой ставшей еще более невыносимой вечеринки. Никогда не
любила такие рауты.
В детстве меня прихорашивали, словно
живую куклу, и выставляли на всеобщее обозрение на таких вот
мероприятиях. Где каждый гость норовил потрепать меня за щеку и
просил станцевать или рассказать стишок, словно я обезьянка в
цирке.
Господи, как же я это
ненавидела.
Думала, вырасту – и ни ногой на
такие тусовки. Наивная. Теперь мне приходится бывать на них еще
чаще. И я все так же должна изображать из себя непонятно кого,
чтобы впечатлить эту публику и обелить собственное имя.
Сборище богатых и избалованных
лицемеров, которых ничего, кроме себя любимых, не интересует.
Кричащее розовое платье мачехи
мелькает в толпе, заставляя меня вспомнить, зачем я здесь.
За этой наглой и непрошибаемой
женщиной нужен глаз да глаз. Она снова взялась за свое, и до меня
дошли слухи, что она про меня распускает.
Легко очернить того, кто не
появляется в обществе. Пришлось, скрипя зубами, снова выползти из
своего кабинета и стойко выдержать лицемерные соболезнования тех,
кто не явился на похороны отца. Тогда их отсутствию я была только
рада. Не нужно было изображать скорбь и беспокоиться о той дешевой
сцене, что разыграла мачеха на скудную публику, в тот момент, когда
гроб опускали в могилу.
Отец.
Когда-то я так хотела, чтобы он стал
прежним. Мечтала, что он вспомнит, что у него есть дочь, которой
нужна его поддержка и любовь.
После смерти мамы он ушел в работу с
головой, и я месяцами его не видела, пока он не появился однажды
под ручку с Джиной и не сообщил мне «радостную» весть, что у меня
теперь есть новая мама.
Забыл спросить, нужна ли она
мне.
А после отъезда папули на пороге
вслед за матерью появилась и Сидни.
Похоже, в магазине была акция: купи
мачеху и получи в подарок ее дочь.
Сидни липким взглядом осмотрела мою
комнату в первый день знакомства и, излив свою зависть в истерике,
что ее спальня меньше, уползла к себе.
Она никогда не пыталась скрыть своих
чувств по отношению ко мне, в лицо выдавая мне, что считает меня
избалованной и незаслуженно одаренной все тем, что должно
принадлежать ее величеству.
Мачеха на все эти изливания дочери
пожимала своим тощими плечиками и корчила непонятную рожицу. Тогда
она еще пыталась играть роль хорошей.
Одна попытка рассказать все отцу
обернулась для меня тем, что меня обвинили в предвзятости и
избалованности.
Знакомые слова.
Разочарование, от которого я не
смогла оправиться. Настолько, что даже во время похорон я и
слезинки не выдавила по родному, но такому чужому человеку.
Я рыдала, когда умерла мама. Искала
помощи и нашла ее у того, от кого меньше всего ожидала. Пока брат с
отцом справлялись со своей болью по-своему, забыв обо мне,
