Создается ощущение, что это никогда
не закончится. Бесконечная череда судебных разбирательств, которая
ни к чему не приводит. Мало доказательств. Нет свидетелей. Все
косвенно, притянуто за уши, а главное, ни одного заявления от
пострадавших. Подруга до сих пор в коме, а она, получается
единственный свидетель, потому что улик никаких нет. Насиловали ее
не половым органом. Отпечатков нет. ДНК любого рода тоже
отсутствует.
Я уже миллион раз пожалела, что
тогда в больнице не написала заяву. В конце концов, он меня
изнасиловал, пусть и синяки не совсем его вина. Но ведь тогда я не
знала, даже не догадывалась.
Я вымотана. Обессилена. И
разочарована. А страх еще больше укоренился внутри. Каждое
заседание Никита смотрит на меня так, будто готов выпотрошить прямо
там. Он уверен в победе над этим делом. У него отличный адвокат. А
у меня есть только отец, который поддерживает, просит не сдаваться,
хотя сам уже постепенно понимает, что мы никто, что у Никиты связи.
Что все мои слова ничем не подкреплены. Переписки остались только у
меня. Они не доказывают ровным счетом ничего. Даже, если бы
доказали, его посадили бы максимум на три года. И с каждым днем я
все больше недоумевала, зачем все это вообще нужно? Его держали под
замком, но не долог тот час, когда он окажется на свободе и тогда,
даже не представляю. Это будет конец. Потому что злее, чем сейчас
он быть уже не может. Если Катя оказалась в коме на такой срок
только лишь из-за нашей гулянки, то что будет со мной, после всех
эти судебных тяжб?
Наш адвокат пытался сопоставить
почерк нападения с похожими случаями, но их оказались сотни. По
всей стране. И в нашем городе. И в городе Никиты. Девушек насилуют
каждый день самыми изощренными способами. И преступник находится
один на три случая, а то и на пять. Все наши усилия и яйца
выеденного не стоили. Мы оказались в тупике. Загнанные в угол и
теперь остается только ждать, когда этого монстра выпустят на
свободу. Каждую ночь, лежа в своей квартире, где чуть не случилось
не поправимое, пытаюсь придумать план побега. Первое время жила у
отца, но с недавних пор перебралась обратно к себе.
Все-таки, мой отец далеко не дурак.
Сразу заподозрил неладное, когда мы уходили. И телефон нашел с
сообщением и вызвал сразу всех без опаски накликать беду на
невинного человека. Я тогда чуть чувств не лишилась от облегчения,
что избежала страшного. Только вот грош цена теперь моим словам.
Если сначала все и выглядело опасным для моего здоровья, то
показания Никиты настолько перековеркали мои, что я сама чуть не
поверила ему. А тот факт, что мы познакомились в интернете и я сама
лично к нему приехала, вызвал такой резонанс в обществе, что впору
было жарится на костре позора. Все складывалось против меня. И
теперь, по всей логике, меня ждал только побег. В другой город. А
лучше в другую страну. У меня уже не было страницы в сети.
Несколько раз меняла симку. С работы тоже пришлось уйти. По улице
ходить спокойно не могла, то и дело встречала на пути ярых фанатов
этого чудовища. Меня загоняли в безысходность. Суды, общество,
окружение, все были на стороне синеглазого красавчика Никиты. В то
время, как я своевольная, легкодоступная, беспринципная и все тому
подобное, начала угасать не только внутренне, но и внешне. Вместо
того, чтобы воспрять фениксом после пережитых страхов, похоронила
себя в пепле, кажется, окончательно. Составлялись петиции,
ходатайства. Его тянули за руки из этой ямы, под названием,
правосудие, а меня стремились утопить в болоте ненависти. Те, кто
не верил в его вину оказались более деятельными и ушлыми, чем те,
кто считали, его виновным, если такие вообще были.
