Манящая тень.

Создается ощущение, что это никогда не закончится. Бесконечная череда судебных разбирательств, которая ни к чему не приводит. Мало доказательств. Нет свидетелей. Все косвенно, притянуто за уши, а главное, ни одного заявления от пострадавших. Подруга до сих пор в коме, а она, получается единственный свидетель, потому что улик никаких нет. Насиловали ее не половым органом. Отпечатков нет. ДНК любого рода тоже отсутствует.

Я уже миллион раз пожалела, что тогда в больнице не написала заяву. В конце концов, он меня изнасиловал, пусть и синяки не совсем его вина. Но ведь тогда я не знала, даже не догадывалась.

Я вымотана. Обессилена. И разочарована. А страх еще больше укоренился внутри. Каждое заседание Никита смотрит на меня так, будто готов выпотрошить прямо там. Он уверен в победе над этим делом. У него отличный адвокат. А у меня есть только отец, который поддерживает, просит не сдаваться, хотя сам уже постепенно понимает, что мы никто, что у Никиты связи. Что все мои слова ничем не подкреплены. Переписки остались только у меня. Они не доказывают ровным счетом ничего. Даже, если бы доказали, его посадили бы максимум на три года. И с каждым днем я все больше недоумевала, зачем все это вообще нужно? Его держали под замком, но не долог тот час, когда он окажется на свободе и тогда, даже не представляю. Это будет конец. Потому что злее, чем сейчас он быть уже не может. Если Катя оказалась в коме на такой срок только лишь из-за нашей гулянки, то что будет со мной, после всех эти судебных тяжб?

Наш адвокат пытался сопоставить почерк нападения с похожими случаями, но их оказались сотни. По всей стране. И в нашем городе. И в городе Никиты. Девушек насилуют каждый день самыми изощренными способами. И преступник находится один на три случая, а то и на пять. Все наши усилия и яйца выеденного не стоили. Мы оказались в тупике. Загнанные в угол и теперь остается только ждать, когда этого монстра выпустят на свободу. Каждую ночь, лежа в своей квартире, где чуть не случилось не поправимое, пытаюсь придумать план побега. Первое время жила у отца, но с недавних пор перебралась обратно к себе.

Все-таки, мой отец далеко не дурак. Сразу заподозрил неладное, когда мы уходили. И телефон нашел с сообщением и вызвал сразу всех без опаски накликать беду на невинного человека. Я тогда чуть чувств не лишилась от облегчения, что избежала страшного. Только вот грош цена теперь моим словам. Если сначала все и выглядело опасным для моего здоровья, то показания Никиты настолько перековеркали мои, что я сама чуть не поверила ему. А тот факт, что мы познакомились в интернете и я сама лично к нему приехала, вызвал такой резонанс в обществе, что впору было жарится на костре позора. Все складывалось против меня. И теперь, по всей логике, меня ждал только побег. В другой город. А лучше в другую страну. У меня уже не было страницы в сети. Несколько раз меняла симку. С работы тоже пришлось уйти. По улице ходить спокойно не могла, то и дело встречала на пути ярых фанатов этого чудовища. Меня загоняли в безысходность. Суды, общество, окружение, все были на стороне синеглазого красавчика Никиты. В то время, как я своевольная, легкодоступная, беспринципная и все тому подобное, начала угасать не только внутренне, но и внешне. Вместо того, чтобы воспрять фениксом после пережитых страхов, похоронила себя в пепле, кажется, окончательно. Составлялись петиции, ходатайства. Его тянули за руки из этой ямы, под названием, правосудие, а меня стремились утопить в болоте ненависти. Те, кто не верил в его вину оказались более деятельными и ушлыми, чем те, кто считали, его виновным, если такие вообще были.