— Три дня не звонить, сообщения не слать. Понятно? — громко
рапортую своим, стоя у машины. Месяц были на учениях, которые
только по бумажкам учения, а на самом деле полевая работа: ни
условий нормальных, ни связи три недели.
Пацаны мои вымотались, все уставшие, но с улыбками, потому что
каждый едет домой. И каждый живой, отделались одними
царапинами.
— Так точно, товарищ капитан, — вразнобой тянут бойцы.
Махнув им, сажусь в машину и отъезжаю с парковки. Месяц стояла
нетронутая, надо круг вокруг части дать и только потом ехать, а то
мало ли. Телефон бросаю на пассажирское сиденье. Пока не включаю,
хочу Дианке сюрприз сделать. Настроение сегодня какое-то слишком
приподнятое, даже легкое волнение есть и предвкушение.
Домой всегда радостно возвращаться. Дома ждут. Дома любимая жена
и уют. И я каждый раз такой счастливый приезжаю, что думаю, пора
найти работу по месту, в следственный, может, перевестись. Мне там
место всегда найдется, да и к супруге каждый вечер буду
возвращаться. Дианка, наверно, обрадуется.
У нас в последнее время не лады. Я в погоне за звездочками все
чаще пропадаю из дома. Звонков мало, видимся редко, а о нормальном
отпуске я вообще забыл. В последний раз меня выдернули из
аэропорта, когда мы собирались лететь на юг. В Сочи по итогу Дина
полетела одна. Я тоже жарился на солнце, но, к сожалению, не в
Краснодарском крае. Встретились оба загорелые, будто отдыхали
вместе, только жена посвежевшая, а я замученный. Отсыпался тогда
дня три.
После этого у нас и пошло все по наклонной. Дошло до того, что в
последнюю командировку она даже не приехала меня проводить.
Попрощались сухо утром, когда она на работу уходила, и все. Обычно
Диана сбегала на обед и приезжала в часть. Я, конечно, превышал
полномочия, когда выходил с ней обниматься, но было плевать.
По пути заруливаю в цветочный и покупаю букет из белых роз.
Флорист улыбается, предлагает еще конфеты или фруктовую корзину к
цветам. Соглашаюсь на шоколадные сладости. Надо нам с женой
возвращаться в привычное русло счастливой семейной жизни. У меня
впереди месяц, так что успею ей даже надоесть.
До вечера жена на работе, успею себя в порядок привести и сбрить
бороду, от которой чешется все лицо. Забрав цветы, подарок и сумку
с вещами, выхожу из машины. Иду к дому. Здороваюсь с соседками,
которые в разгар зимы решили поболтать на лавочке у подъезда. Они
только кивают, заговаривать со мной не спешат, хотя некоторые
бабушки не упускают шанса запрячь меня мужской работой, пока я дома
— кому-то то гардину прикрутить понадобится, то еще что-нибудь
починить. Я тоже не в настроении болтать, поэтому спешно ретируюсь,
да и не гордый, чтобы на женщин пенсионного возраста обижаться.
Заруливаю в подъезд и на лифте поднимаюсь на наш этаж. Мы живем на
пятом, в самой серединке девятиэтажки.
Открываю дверь своим ключом, вхожу в квартиру. На несколько
секунд прикрываю глаза, смакуя чувство дома, но что-то сбоит. Не
пойму, что не так. Как-то холодно слишком в квартире. Открываю
глаза, осматриваюсь. Пусто, здесь слишком пусто.
В прихожей на полочках обычно коллекция Дианкиной обуви, а
сейчас пустота, только мои одинокие кроссовки и комнатные тапочки.
Никаких духов на комоде и забытых перчаток. Впопыхах разувшись, иду
дальше. В ванной тоже пусто. Чистое полотенце лежит на стиралке.
Баночек вообще никаких нет, только мой одинокий гель для душа три в
одном: для лица, волос и тела.
На кухню даже не захожу, Диана в мое отсутствие почти ничего не
готовит себе, там всегда пусто, если я приезжаю без предупреждения.
Заруливаю в спальню. Открываю шкаф — половины вещей нет. Куда
пропала моя жена?
В затылке неприятно зудит. Что-то точно случилось, она не могла
так просто собрать все и уехать. Да и куда? В ее однушке живут
квартиранты, кстати, мой боец, так что вряд ли бы она его выселила,
Диана и выбрала его потому, что дома появляться будет редко и все
загадить не успеет. Ну и я периодически воспитательные беседы о
чистоте провожу. С батей ее все хорошо, он генерал, мы виделись
утром, когда я только приехал в часть. Он и словом не обмолвился
про побег своей дочери.
