Я свое возьму. Прямо сейчас.
Ярослава может бегать от меня сколько угодно, но сегодня я
настроен догнать и никуда не отпустить. Плевать, если даже придется
для этого бросить ребят, отдыхающих у меня дома. Не хочу, чтобы у
нас с ней были свидетели.
Между нами, кроме одного недопоцелуя, ничего и не было, но я не
могу оставить Яську в покое. Не выходит отпустить и отстраниться,
даже думать о другой не получается.
Останавливаюсь в дверях кухни. Огонёк сбежала за посудой,
которой не хватает для нашего барбекю, потому что компания растет.
Ребята прибывают, а я впервые ото всех сбежать желаю, чтобы с Ясей
наедине остаться.
Никогда так на девчонках не замыкало. Все же по привычной схеме
работало: очаровать — пригласить на свидание — закончить на жаркой
ноте и попрощаться. С Ярославой хочется сразу к горячему перейти,
наплевав на остальное. И я перехожу, не в силах больше оттягивать
время.
— Помочь? — спрашиваю, обозначая присутствие. Я бы, конечно, еще
посмотрел, как она тянется за посудой, толстовка еще, которая ей
как платье, задирается, фантазию дразнит. Но так рискую ни с чем
остаться.
Ярослава замирает, резко оборачивается и смотрит испуганно. Но
первая реакция быстро сменяется сведенными к переносице бровями.
Упрямая, легко не сдастся, это я уже давно смекнул. Она отставляет
стаканы и снова сосредотачивается на мне.
— Тарелки и вилки возьмешь? — Ярослава упирается ладонями в
столешницу за спиной. Если ей нужна точка опоры, то я готов плечи
предоставить, с ними точно удобнее, чем вот так.
Подхожу ближе, пересекая комнату. Меня магнитом тянет. Огонёк
замирает, за мной наблюдает, как мелкий зверек, попавшийся в лапы
хищника. В моем случае тактика «притворись мертвой» не сработает, я
уже знаю, что может быть и хочу продолжения.
От нетерпения потряхивает. В нос ее ягодный запах бьет, она с
ума меня такими темпами сведет. Зачем быть такой красивой и
вкусной? Моя крыша улетает, когда Яся шумно вздыхает, будто сама
понимает, но боится всего, что сейчас произойдет.
Наши взгляды встречаются. Она испепелить пытается, но сегодня у
меня броня. Огонь не действует, потому что по венам лава течет — я
закипаю. Клинит на Ярославе, и никак от этого не избавиться. Да я и
не хочу. Интереснее лететь в пропасть вместе.
— Возьму, — и не только их. Киваю, оставляя большую часть фразы
в мыслях и, схватив Яську за кофту впереди, тяну на себя.
Наши губы встречаются, и мы одновременно стонем, словно только
этого и ждали. Скольжу по ее нижней, прикусываю, дурея от вкуса.
Ярослава отвечает, обхватывает мои плечи ладонями сводит ладони на
шее и гладит затылок так нежно, что мурашки бегут от
удовольствия.
Обнимаю ее за талию, приподнимаю над полом, но Огонёк меня
ногами обхватывать не спешит. А у меня терпения не хватает, потому
что языки сталкиваются, мы дразним друг друга, распаляя сильнее.
Яська жмется ко мне всем телом, сумасшедшая девчонка. Я продолжаю
губы ее терзать. Оттягиваю, веду языком, снова глубоко целую, так
что она не успевает ничего соображать.
Усаживаю на островок в кухне. Он высокий, мне подходит.
Забираюсь под кофту, Яська дрожит, но я от себя ее теперь не
отпущу. Скольжу губами по щеке, спускаюсь вниз, к шее, прикусываю
кожу, языком надавливаю, узоры какие-то немыслимые выписываю, а
Ярослава стонет. Плечи мои чуть сильнее сжимает и бедра стискивает,
но между ними я, так что можно за объятия посчитать.
Нам так хорошо вместе, что все остальное уходит на второй план.
Меня ведет, я перестаю трезво мыслить, знаю только, что хочу ее до
невозможности. Огонёк и правда жаркой оказывается. А еще очень
отзывчивой — реагирует на каждое мое движение, словно до меня никто
ее так не целовал. Мы разгоняемся, касания жадные, Ярослава ногтями
впивается в кожу, и это только подстегивает. Стоило ли тогда от
меня бегать все время, если нам вместе хорошо?
