Кристина до последнего не могла
решить, уходить ли в академ. Однако стоило ей увидеть Рому,
счастливо прогуливавшегося под руку с новой пассией, как стало
ясно: уходить! Разве смогла бы она нормально учиться и проводить
время с друзьями, когда он посещает те же пары и входит в ту же
компанию? Может, кто-то другой и смог бы, но Кристина знала – она
не такая сильная. Хватит уже и того, что последний месяц она
провела рыдая в подушку.
Но просто так уехать не получалось –
сперва пришлось дождаться, чтобы после летних отпусков и приёмной
комиссии хоть кто-то вернулся в деканат. К счастью, особо
переживать времени не было – во время работы было не до того. Домой
на каникулы Кристина не ездила, два года она не навещала родных. Но
это вовсе не означало, что она их не видела. Родители с
удовольствием привозили Катюшу, младшую дочь, в мегаполис, чтобы та
потихоньку знакомилась с жизнью в большом городе, покупали ей
модную одежду и водили развлекаться. Кристина же в свободное время
занималась репетиторством и подрабатывала официанткой. Летом никто
особо не желал учиться, поэтому она и сосредоточилась на кафе. Тем
более что там сотрудников подкармливали, так что о еде думать не
приходилось, что было весьма кстати для студентки, самостоятельно
снимавшей квартиру. С тремя другими девочками, но всё-таки.
– Вы уверены? Вы хорошо подумали? –
в который раз спросили у Кристины в деканате.
– Да, – снова и снова отвечала она.
– Это окончательное решение.
– Но третий курс очень важный! Все
Ваши сокурсники хорошо знают друг друга, будут помогать… А Вам
придётся заново со всеми знакомиться! А это третий курс, он очень
сложный, Вам придётся…
Кристина, подавив желание прервать
долгую и всё время повторяющуюся речь сотрудницы деканата – та
сейчас была исполняющей обязанности всех и вся, – молча ждала,
когда поток слов наконец иссякнет. Дождалась.
– Ладно, Кристина Юрьевна, раз я не
могу Вас переубедить… Вот здесь распишитесь.
Спустя ещё с четверть часа
студентка, теперь уже в официальном академическом отпуске, выходила
из деканата. На душе стало чуточку легче, но камень с неё всё равно
пока не свалился. Тянуть было некуда, и Кристина, собрав всю волю,
позвонила домой:
– Мам, привет! Как у вас дела?..
Больше всего она боялась того, как
отреагируют родители, но оказалось, что опасалась она зря.
Освободился целый год? Так это же замечательно! Катюше в следующем
поступать, вот и будет теперь кому за ней приглядывать и помогать.
Катюше нужно соблюдать режим, не забывать о репетиторах, кушать
хорошо. А ещё её нужно будет к тем самым репетиторам возить на
другой конец города, так что здесь весьма пригодятся Кристинины
права.
Домой Кристина ехала в плацкартном
вагоне, место ей досталось у туалета, поэтому ночные хождения
соседей не давали ей уснуть до самого утра. Мысли и так не давали
ей покоя, так что бодрствование её в любом случае ожидало, поэтому
она нисколько не расстроилась и не злилась, когда некоторые
пассажиры хватали её за ногу, когда спросонья пошатывались и
пытались удержаться, когда хлопали дверьми, а затем что-то ворчали
громким шёпотом. Как бы там ни было, а Кристина так и так бы не
выспалась.
Утром, чтобы хоть как-то привести
себя в чувство, она попросила бодрую и свежую проводницу – и как им
только удаётся? – принести ей горячего, сладкого чаю. Он помог
немного встряхнуться и даже чуточку поднял настроение. До станции
оставалось ещё где-то полчаса, и многие уже не спали и сонными
мухами бродили по вагону, то и дело бурча что-то о том, что
«некоторые слишком долго занимают туалет». Кристина же спокойно
пила чай, с каждым глоточком оживая всё больше и больше. За окном
мелькали деревья, выглядывавшие из тумана, быстро превращавшегося в
лёгкую, полупрозрачную дымку, изредка попадались отдельные домишки,
покосившиеся и заброшенные хозяевами, иногда попадались и дома
побогаче, но они скрывались за высокими заборами, и только
новенькие крыши выдавали их.
