1
Туннелем стоял чёрный лес, и было видно светло-серое небо, с
бегущими по нему яркими солнечными змейками. Лучи заходящего солнца
всех оттенков: жёлтого и красного, освещали верхушки елей вдали.
Казалось, эта дорога бесконечна, и он бы хотел ехать так дальше,
просто ехать и молчать, потому что говорить было нечего.
Его звали Марат, за рулём сидел его дядька, Касьян Далиев. И
вроде родственники, а вроде и нет. Между ними пять лет разницы в
возрасте, и бездонная пропасть непонимания.
Он чувствовал своё едкое одиночество, какую-то неуёмную тоску и
нежелание что-либо делать дальше. Хотя совершенно недавно ему
исполнилось двадцать восемь лет, и можно продолжать жить, но его
свет в конце тоннеля выглядел приблизительно как этот пейзаж –
заходящее солнце и бесконечный глухой лес. Скоро беспробудная
ночь.
Ему бы радоваться, что есть хоть какой-то родственник,
достаточно близкий, который позаботился обо всём. Но если честно,
Марат Касьяна ненавидел. Когда-то. Со временем ненависть
притупилась, превратилась в полное равнодушие ко всему
происходящему.
Можно ли было винить Касьяна за то, что произошло?
Теперь Марат не мог однозначно ответить на этот вопрос.
А четыре года назад точно знал, что именно Касьян разрушил его
жизнь. Появился из ниоткуда, лишил наследства, увёл любимую
девушку…
Сидя в машине на сиденье пассажира, Марат откинул голову на
подголовник и смотрел на этот туннель из тайги, чёрную дорогу после
дождя, и чувствовал в себе силы остаться умиротворённым и
спокойным.
Хотя где-то внутри души, запертый в клетку, он рвался зверем,
кидался на стены, как в момент, когда оказался в карцере, и долбил
от лютой злобы кулаком голую стену, разбивая в кровь свои костяшки.
С остервенелой ненавистью выл от отчаяния и боли.
Теперь с каждым днём зверь всё тише, а сам Марат становился
сильнее.
Но своего будущего он так и не видел.
Кинул взгляд на водителя. Касьян тоже молчал.
У дядьки копна иссиня-чёрных волос, и бороду сбрил. Модельная
внешность, чересчур смазлив для солидного мужика, он и работал
моделью по юности. Потом занялся бизнесом, ушёл в спорт. Объявился
здесь, в городе, спутав все планы Марата на наследство и на любовь
девушки.
— Ты зачем бороду сбрил? — тихо спросил Марат, не для поддержки
разговора, а из любопытства.
— У Таты появилось отвращение к бороде, даже рыдала.
— А что с Татой не так? — нахмурился Марат, даже встревожился. А
казалось, что вообще никаких эмоций он больше не испытывал.
— Гормоны, — нехотя ответил Касьян. — Девчонку носит, пять
месяцев беременности.
— Поздравляю, — мрачно отозвался Марат и отвернулся от Касьяна к
однообразному лесу за окном. Не хотел видеть модельную рожу
родственника. Из всех старых знакомых можно только на Тату
беременную посмотреть, и больше никто не был дорог.
— Какие планы на меня?
— Вернёшься в спортивный комплекс.
— Разве ты его Лёхе не отписал? — равнодушно хмыкнул Марат.
— Нет, не отписал никому, тебя ждал.
Марат криво усмехнулся.
Касьян не будет нянчиться, не будет уговаривать, не девка. Он не
произнес это вслух, предупреждение повисло в воздухе. Ещё один раз,
просто шаг в сторону от Касьяна, и уже больше никто не поможет.
Марат упадёт, руку ему не подадут, потому что и так было слишком
много в него вложено, и он теперь чувствовал себя рабом. Но зато с
мозгами. И да, он нихрена не упадёт.
Поэтому куда сейчас загонят, там и будет работать. Что Касьян
скажет, он так и сделает, а там посмотрит.
Хорошо, что желание воткнуть дядьке нож в горло уже пропало.
— Где я буду жить?
— Вначале у меня, потом посмотрим. Женить я тебя собрался.
Марат усмехнулся, бабы у него не было очень давно.
— И что, есть на примете?
— Соседка моя. Ты ей очень нужен. Подыграешь, успокоишь.
