Глава 1. Первое письмо Марии
Что же могу поделать с Собой?
Если оплодотворяешь Меня…
А Я не могу не разродиться…
Новым оЧувствованием…
Новым разМышлением…
Новой Собой…
Сегодня пришёл
удивительный образ Нас…
Я плодородная, распаханная Тобой почва…
Ты Сеятель Зёрен-Слов…
Ты бросаешь Зерно…
Я его оЛюбливаю, оНеживаю,
питаю Любовью Своей…
Оно взрывается во Мне…
Разрывает плотные планы Меня,
чтобы дать пространство для ростка…
И с каждым ростком, с каждым цветком,
с каждым деревом меня становится всё меньше,
а Нас – всё больше…
Сад Любви…
Твой и Мой…
Наш Сад…
Иисус устал. Бесконечные проповеди утомляли. Он полюбил время, когда после вечерней молитвы можно было лечь и расслабиться, отдаваясь во власть сна. Сердечный трепет, нисходящий в молитве, успокаивал, и Иисус засыпал мгновенно.
Ученики продолжали пассивно внимать словам Учителя, не делая ни малейших усилий подхватить и продолжить его работу. И чем больше людей тянулось к Иисусу за теплом и светом, тем большая никчемность виделась Иисусу во всех его Учениках. Кто-то приходил, другие, устав от утомительных путешествий, пропадали внезапно. Иисус принимал неизбежность потери тех, в кого были вложены Слово и Любовь. Он не сетовал на уходящих, но силы таяли. К тому же, конкретность для Учеников была обязательным условием любого элементарного контакта с пространствами, с которыми их знакомил Учитель. Иисусу не составляло труда в молитвах с Учениками формировать доступные им образы. Однако ограниченность ученического восприятия не способствовала растворению самого Иисуса, превращая священное собеседование в напряжённое проживание примитивности.
Он понимал, что истощение не позволит сделать Работу. Безнадёжность засасывала и несла глубокое одиночество.
…Ночная прохлада приятно освежала тело. Ветер с моря доносил крики чаек и волновал перспективой дыхания. Звёзды летнего неба открывали глубину, приглашая в Тайну.
Весь день Иисус ждал подтверждения знаков, проявленных сном. Сейчас, к вечеру, после утомительного дня, пришло расслабленное и спасительное безразличие.
Просыпаясь, он обычно не был обременён ни видениями, ни воспоминаниями. Вчерашнее исчезало бесследно, и каждый раз после ночи он пробуждался обнулённым до такого состояния, что иногда утром стоило некоторых усилий вспомнить имена Учеников. Чтобы восстановить в памяти события предыдущих дней, ему необходимо было расспросить кого-либо. Иуда часто помогал вспомнить и имена, и события. Тем чудеснее для Иисуса была абсолютность знания видéний прошлой ночи…
…Свет, яркий свет заполнял пространство. Волнительные вибрации пронизывали спящее тело
Иисуса, – казалось, к нему подключили удивительные энергии, позволяющие наблюдать фантастическую картину сна как восхитительную реальность.
Свидания с Богом случались неоднократно. Иисусу были знакомы все стадии открытия Господа: вначале сердце трепетом предсказывало прозренческое путешествие, затем волнение перетекало в торжественную радость сопричастности, и важно было не испугаться открывающейся бездны. Пристальный Взгляд вдохновлял необыкновенно, наполняя священным таинством Соприкосновения…
Никогда днём Отец Небесный не приходил к Сыну Своему откровенным присутствием. Только ночные встречи давали Иисусу представление о Мощи и Безмерности Господа: лишь во сне, казалось, Богу не было никакой необходимости прятаться за словами. Его невозможно было предугадать. И как ни старался Иисус осознанно фиксировать события, предваряющие Встречу, Господь всегда являлся неожиданно:
