Нет, она никого не встречала. Она просто стояла на перроне.
Невысокая худенькая девчонка лет восемнадцати с хвостиком. Она сама
приехала в этот незнакомый ей город. Оглушенная шумом, растерянно
посмотрела по сторонам и, подхватив небольшой чемодан на колесиках,
поспешила на остановку: «Как хорошо, что поезд прибыл утром. Может
мне повезет, и я до вечера найду квартиру». А люди шли, бежали,
спешили, торопились по своим делам, стараясь не опоздать, успеть,
приехать вовремя.
— Подскажите, пожалуйста, номер маршрутки, которая довезет меня
до центра? — обращалась она то к одному, то к другому. Но всем было
некогда. А может даже безразлично. Никто на нее не обращал
внимания, Маруся даже растерялась. Да, это тебе не Цыбулёвка,
откуда она приехала. И даже не Долинск — их районный центр. Люди
здесь были совсем другими: озабоченными и занятыми. «А дОма за
версту здороваются и интересуются, как дела», — Маруся грустно
вздохнула.
— Девушка, вам на 21-ый. Он вас довезет, — сообщила пожилая
женщина и тоже отправилась по своим делам.
Тревога добралась до самого сердца, когда девушка вышла в
центре. Сплошной поток людей двигался мимо, обходя ее с двух
сторон. «Ну, что же, будем осваиваться», — вздохнув, Маруся
направилась вперед, приметив небольшой рынок, где бабки торговали
всякой мелочью. В деревне все росло в огороде. Ничего не надо было
покупать. А здесь вон все продают. И покупают. Она рассматривала с
интересом фрукты, овощи, всякие мелочи, лежащие на прилавках, будто
видела их в первый раз. Тетки и старушки мило улыбались, зазывая
потенциальных покупателей.
Среди этого разнообразия она заметила клочок бумаги, на котором
корявым почерком было написано: "Сдаю квартиру, недорого".
— Ты, наверное поступать приехала. На кого учиться хочешь? На
учителя, врача или инженера? Ну и хорошо, будешь воспитателем в
детском саду. А квартирка у меня уютная. Хоть и маленькая , зато
две комнатушки. Я-то в центр к дочке перебралась. Помогаю с
внучком. Здесь, в городе, за детишками глаз да глаз нужен. И
отвести и забрать. И в школу, и из школы, и на тренировку, —
хозяйка тарахтела и, казалось, что рот у нее никогда не
закроется.
Снятая квартира понравилась, и, заплатив за три месяца вперед,
девушка, наконец-то, осталась одна. Отдохнув, решила пройтись по
микрорайону. Это была окраина города, потому и квартплата была не
такой дорогой, как в центре. В основном преобладали дома частного
сектора, но несколько пятиэтажек нарушали эту идиллию видимости
большой деревни, к которой так привыкла девушка. Большие и
маленькие домики утопали в зелени. Вспомнила, как мама провожала на
автобус, украдкой вытирая слезы платочком. Деньгами ее снабдили на
первое время, продав откормленного бычка.
Мать, Зинаида Григорьевна, старалась сдерживаться, не показывать
отцу, как она переживает за свою кровиночку, собравшуюся упорхнуть
из родного гнезда. "Не поступишь вдруг, возвращайся," — твердила
она на ухо.
А дочка — упертая, характером в отца, сидела на чемодане и не
могла дождаться, когда же приедет автобус. Надо было успеть на
поезд, который должен умчать ее в новую жизнь.
А здесь, в этом мире, никто ее не ждал. И не встречал с
распростертыми объятиями.
Она с треском провалилась прямо на первом экзамене. Возможно,
из-за недостатка знаний, которые получила в сельской школе. Но была
и вероятность, что просто не повезло.
Проплакав в подушку полночи, утром было принято решение: "Ну и
что? Не поступила сейчас, поступлю на следующий год. Все равно не
вернусь!"
Что ждет ее в деревне? А ничего хорошего. Целый год наблюдала,
как соседка Нюрка, окончив в прошлом году школу, горбатилась в
совхозе. Работы постоянной не было, и она была на посылках: то в
поле свеклу полола, то за коровами убирала. А иногда и почтальона
замещала. Но больше всего нервировал Степка, который проходу не
давал. Но, во-первых, он ей совсем не нравился, и замуж она не
собиралась, а во-вторых, Маруся давно вынашивала планы на
собственную жизнь. И Степки там точно не было.
