Земли Рододена настиг затяжной сезон дождей. Более десяти дней
без остановки лило как из ведра.
В погоне хотя бы за парочкой солнечных лучей то и дело кто-то
выглядывал на улицу, но затем скорей спешил домой, оставляя
последние надежды в лужах на земле.
Стихия не щадила никого. Затопило всё от центральной площади
портового города до самых грязных трущоб.
В эти узкие улочки с широкими карнизами обычно и вовсе не
проникал свет.
На въезде в эти мрачные трущобы, где трудно было отличить день
от ночи, остановилась карета. Судя по отделке и упряжке вороных
коней, было ясно, что они не принадлежали кому-либо из здешних
обитателей. Да и кто б из местных мог позволить себе такую роскошь,
если большинство тут и так еле сводит концы с концами?
Облачённый в мантию мужчина опустил подножку и распахнул дверцу
кареты. Искусно отделанный кожей и шёлком женский каблук коснулся
ступени.
— Осторожно, не оступитесь, — бархатистый бас раздался в
тишине.
Старик, стоящий в темноте, чуть поддался вперёд, оскалив жёлтые
зубы:
— П-прошу сюда, пожалуйста.
Эльфийка лишь одарила его холодным взглядом и накинула на плечи
мантию.
Лина Лавантели являлась законной супругой графа Изери Лавантели,
который владел западными территориями земель лесных эльфов.
Лавантели были не последней семьёй в лесной империи, да ещё и
при таких деньгах, что могли равняться с горными главами
соседствующего государства.
— Почему же женщина таких высот оказалась в трущобах?
Лина высокомерно прицыкнула языком глядя на нечистокровного
старика эльфа. Пусть на первый взгляд его могли спутать с
чистокровным из-за острых ушей, но благородных кровей эльфы легко
определяли чистоту крови сородичей.
Сопровождающий эльфийку рыцарь остерегающе зыркнул на старика,
но тот не обратил на предостерегающий взгляд никакого внимания и
заговорил:
— Ваша госпожа того и гляди заплутает. Хе-хе. И чего это дитя
так важно для неё, — пробормотал старик, ухмыляясь.
Сиротский приют, окутанный туманной дымкой в свете зеленых
огней, выглядел ещё более мрачным на фоне плавающих в темноте
облаков.
Место это чем-то напоминало крепость. Гигантскую крепость за
высокими ржавыми воротами, в которой скрывались те, на ком поставил
крест этот мир.
— Мы прибыли благородная госпожа. Вам осталось найти
воспитательницу Эву, которая познакомит вас с ними.
— Ними? — уточнила она, повысив тон.
— С девчонкой и её мелким братом.
Осмотревшись ещё раз, эльфийка кивнула рыцарю и тот
незамедлительно бросил в старика мешочком с серебряными бляшками,
после чего старик, тихо хихикая скрылся в зеленой дымке тумана.
Шаг вперёд, и кожи женщины коснулись ледяные капли дождя, а ноги
окончательно промокли. Губы её задрожали от отвращения к хлюпающей
грязи, к этому месту и влаге в туфлях.
— Иди и убедись, что он никому ничего не растреплет, — отдала
приказ Лина.
Решительно настроенный слушаться слов госпожи, рыцарь кивнул в
ответ.
— Будет сделано, мэм, — произнёс он.
Детский приют на окраине эльфийского портового города был одним
из самых мрачных мест на территории всего Забытого побережья.
Начиная от дверей, которые скрипели и скрежетали при каждом
открытии и закрытии, и заканчивая темными и холодными стенами,
которые окружали маленьких обитателей этого несчастного места.
Маленькие эльфы, здесь живущие, были одеты в грязную и рваную
одежду, которая не отражала их настоящей красоты. Они часто были
ранены и измотаны, и им не осталось места, куда можно было бежать и
скрываться от своих ужасных опекунов.
Воспитателя, в свою очередь, были бесчеловечными созданиями, не
имевшими никаких чувств и эмоций. Их единственной задачей было
держать детей в строгом подчинении и наказывать их за любое
нарушение правил. Они не любили детей, они не заботились о них, они
только пытались сделать из них бездушных и безжизненных рабов.
Каждый отыгрывался на этих детях из-за злости и отвращения к
собственной несчастливой жизни.
