25 марта.
Дневной свет! Это первое, что заметила Кристина очнувшись. Солнечные лучи свободно лились из окна, освещая небольшое помещение. Это ли не чудо!? Не в силах поверить собственным глазам, девушка приподнялась и огляделась. Помимо матраса, на котором она лежала, в комнате стоял деревянный стол, стул и ведро. Итак, судя по обстановке, она находится в тюрьме или больничном боксе. В пользу первого свидетельствовала решетка на окне, в пользу второго – светлые стены. Кое-где на них виднелись надписи, нацарапанные чем-то острым на светлой краске. Но сильнейшая слабость и головокружение мешали сосредоточиться и прочесть их.
Не сразу, но ей все же удалось подняться и по стеночке добраться до дверей. Как и ожидалось, они были заперты.
– Эй! – хрипло произнесла она и постучала. – Есть кто-нибудь?
С той стороны немедленно послышался шум. Дверь распахнулась, и на пороге возник парень в защитной солдатской форме. Незнакомец окинул ее внимательным взглядом и кивнул кому-то в сторону. Тут же в комнату внесли поднос с едой.
– Поешьте, скоро за вами придут.
Дверь снова заперли. Кристина перевела растерянный взгляд на поднос. На нем стояла кружка с чаем и тарелка каши. Желудок мгновенно откликнулся, отчаянно требуя еды. Чай оказался крепким и сладким, а каша сытной. Съев все до последней крошки, девушка почувствовала себя чуточку лучше. Назначение ведра сомнений не вызывало, поэтому она быстро справила нужду и присела на стул. Пока ждала, пыталась осмыслить свое положение. Первое, она жива. Само по себе невероятно. Кристина была уверена, что не переживет последнюю вылазку.
Второе, судя по решетке на окне, ее держат в плену. Опять!
Третье, наличие военных доказывало, это место относительно безопасное.
Если это и есть то самое спасение, то в ее случае какое-то откровенно стремное. А где же дети, медицинская помощь и вообще, куда ее привезли? Может, ее переместили в один из небоскребов? Все еще сомневаясь, девушка подошла к окну. Небоскребов не было. Было зимнее серое небо с плеядой огромных белых облаков. Совершенно реальное.
В голове возникли отрывки воспоминаний. Кажется, перед тем как отключиться, она слышала крики и выстрелы. В тот момент мозг воспринял это за предсмертные галлюцинации, но похоже, все происходило на самом деле. Осталось понять, где остальные дети и ее брат. Их судьба сейчас волновала больше, чем собственная. Девушка вновь попыталась было стучать в дверь, но с той стороны никто не ответил. Ей не оставалось иного, как ждать. Вернувшись к столу, Кристина устало опустилась на стул и замерла.
Прошло минут тридцать, прежде чем дверь отворилась вновь. На пороге стоял тот же военный.
– Следуйте за мной, – кинул он и сделала шаг назад, пропуская ее наружу.
Впереди простирался коридор с такими же дверями. Озираясь по сторонам, девушка молча следовала, куда велит провожатый. Они без конца куда-то сворачивали, затем поднялись на несколько этажей выше. И все это время мужчина держал винтовку наготове. Заметив это, она не удержалась от жесткой ухмылки. Видимо, судьба у нее такая – вечно быть под прицелом нервных солдат.
Они остановились напротив массивной железной двери. Постучав, солдат дождался позволения войти и с порога доложил:
– Командор, вы просили привести, как только девушка очнется.
Кристина робко вошла в просторный кабинет. Одну стену сплошь покрывали карты, вдоль второй тянулись высокие стеллажи с папками. Напротив стены с окном стоял внушительный стол. Он занимал центральную часть помещения. К нему тянулся еще один – переговорный с ровными рядами стульев по обеим сторонам. Спиной к окну сидел, очевидно, хозяин кабинета. Из-за света, падавшего на него сзади, невозможно было рассмотреть его лицо, лишь силуэт – огромные плечи и очертания головы с темными волнами волос. Мужчина молчал. Поежившись, Кристина почувствовала, как ее вновь одолевает страх.
