Не могу сказать, что я совсем одна. У меня есть друзья. Ну, знакомые. С некоторыми мы обмениваемся рождественскими подарками. Ходим вместе обедать. Мы даже заглядываем в бары по вечерам на пути домой.
Мои самые близкие и давние подруги, Лейла и Бруклин, уехали из Сиэтла, но я пережила это. Люди постоянно справляются с тоской после отъезда друзей. Их жизнь заполняется другими вещами, новым опытом и новыми компаньонами.
И эти компаньоны не всегда бывают людьми.
Я люблю кошек. Особенно котят. Однажды я услышала, что котят надо брать парами, причем желательно из одного помета. Тогда у них будет компания в ваше отсутствие.
Библиотекарь с двумя кошками. Великолепно. Как будто о такой жизни я мечтала.
Я сидела за столиком из полированной березы в кафе теннисного клуба при гавани Сиэтла и размышляла над последним текстовым сообщением от Софи Краш, четвертой из нашей девичьей компании подружек. Кафе располагалось на галерее, под которой на закрытых кортах шла игра, и я слышала постоянный стук мячей. Передо мной остывал травяной чай.
Я познакомилась с Софи здесь, в этом клубе, членом которого я являюсь с детства и знаю тут многих. Эти люди – просто мои знакомые, но не близкие друзья. Они не те, кого приятно пригласить на ленивую субботу, чтобы, одевшись в треники, есть мороженое и заедать его начосами. Они не те, от кого можно ждать поддержки, когда тебе плохо.
А сейчас мне было плохо.
Я убеждала себя, что все нормально. Все и было нормально. Я не завидовала счастливой, как в сказке, жизни Лейлы и Бруклин. Я радовалась за них. А вот радоваться за себя у меня не получалось.
Я снова посмотрела на экран мобильника. Там было сообщение от Софи.
Она не придет, так как обедает с новым парнем. По ухмыляющемуся смайлику я поняла, что обед с ее новым парнем проходит отлично.
Я была рада и за нее. И опять не за себя.
Она в последний момент отменила нашу обычную субботнюю игру, поэтому я оказалась в клубе в одиночестве и без планов на вторую половину дня и вечер. Я поймала себя на том, что прикидываю, до какого часа по выходным работает приют для животных. Ну вот, я опять расчувствовалась и стала думать о кошке. Я люблю кошек. Но я не люблю то, что они олицетворяют: что я сдалась и ступила на долгий-долгий путь от стоической посредственности к… даже не знаю… к пенсии или смерти.
Нет, так никуда не годится.
Я попыталась посмеяться над собой. Надо же, за полчаса мои мысли переметнулись от тенниса к смерти. Наверное, вместо чая мне стоит выпить текилы.
На корте закончилась игра. Двое мужчин обменялись рукопожатием и пошли прочь.
В одном из них я узнала Джеймса Джиллена, старшего брата моей подруги Лейлы Кендрик, урожденной Джиллен. Я точно знала, что сейчас в клубе он единственный, кому хуже, чем мне. Трудно сказать, чувствовала себя я от этого лучше или хуже. Вероятно, лучше, потому что я живой человек, а не святая. А вот ему было очень плохо, и я, будучи живым человеком, искренне сочувствовала ему. Я никому не пожелала бы того, через что ему пришлось пройти.
Со старших классов Джеймс был влюблен в мою подругу Бруклин, красавицу, за которой бегали все мальчишки. И в июле они счастливо обручились, а до этого целый год планировали самую грандиозную свадьбу в истории свадеб. Это должно было стать великолепным зрелищем. По сути, у них все получилось, свадьба действительно была великолепной, во всяком случае, в начале, до того момента, когда Бруклин сбежала от стоящего у алтаря Джеймса на глазах у пяти сотен гостей.
