Раннее утро пришло в столицу с первыми лиловым отсветами на шипах и шпиле Дома наставников. Значит, скоро безжалостное солнце выскочит из-за ближних зданий и начнет высушивать мостовые и стены домов, избавляя от легких разводов росы.
Улица, слегка загибаясь, вела вниз к воротам города. По ней без спешки спускалась пара молодых иппо, один из них держал тощую дорожную котомку подмышкой. Он был высок и голенаст, у него была привычка резко закидывать голову, когда был не согласен со словами собеседника, как говорили, смотрел “сквозь нюхли”. При этом его прямые темные волосы гривы откидывались назад и обнажали высокий лоб мыслителя. Он пронзительно глядел на собеседника со слегка презрительным или задумчивым прищуром, прикрывая пленкой черные глаза.
Его друг был небольшим, слегка сутулым полноватым иппо, он смотрел снизу вверх, слегка наклоняя голову вбок, потому что иногда не улавливал глубины мыслей высокого. А когда его озаряло, он останавливался, на мгновение смешно раздувая от восхищения влажные нюхли, что вызывало ироничный взгляд друга.
На них посматривали торговцы, которые готовили лавки к трудовому дню, в надежде, что высокому что-нибудь понадобится в дорогу. Но друзья, ничего не замечая, проходили задумчиво мимо разочарованных торговцев, не прерывая разговор.
– Арги, ты сам подумай, – горячился низенький. – Отойдешь от дороги, сгинешь там рядом с горами. Зачем рисковать? И так приключений в дорогах хватает. Я вот из города ни ногой, мне и здесь хорошо.
– Ну, и оставайся со своими книгами.
– Ты же любишь читать?
– Да, и даже взял одну книгу с собой, – Арги указал на торбу. – А еще немало нитей для записей. Чтоб было чем наполнить твое Хранилище, дорогой Огги.
– Что за книга? Надеюсь, мы не лишились одной из наших ценностей, – слегка подслеповатый взгляд Огги выражал такую озабоченность, что Арги хмыкнул, предчувствуя возможность разыграть восприимчивого друга.
– Да, и не одну книгу увел… Ладно, ладно, шучу, не расстраивайся ты так. А то уже побежал каталоги просматривать, да проверку устраивать. Моя книга, сам купил, пару брикетов отдал. Ладно… Зря я тебе рассказал о своих задумках, волноваться тебе ни к чему.
Тут оказалось, что за разговором они незаметно приблизились к привратной маленькой площади среди последних лачуг и землянок Нижнего города. Там стояла пара мычал, отстегнутых от громадных телег, крутились мальчишки, пытаясь что-нибудь стащить у караванщиков или надоедливых торговцев. Другие искали работу, смиренно стояли перед купцами и охранниками. Два дюжих молодца вели к Дому Наставников свежепойманного вора, тот выкручивался, шипел и ругался на охранюг.
У лавочек и покрывал торговцев шел напряженный разговор караванщиков и купцов, пытающихся вручить товар до того, как появятся первые сборщики налогов. Среди этого гама и толчеи на друзей, казалось, никто не обращает особого внимания. Между тем, к воротам приблизился чиновник в расшитом фартуке, на котором четко читалась тамга счетоводов Большого Круга. Все торговцы и караванщики присмирели, стали почти молча расходиться по своим делам.
Ворота с протяжным скрипом отворились, показав длинные смазанные ядами шипы, до того глядевшие в сторону степи. На всех дохнуло пряными ароматами внешнего мира, перебившими ненадолго вонь от мычал и кислые запахи от скопления народа, и слегка вздымавшими пыль на дороге за порогом города.
– Что ж… Тут и расстаться нам пора, дружок, – произнес путешественник, повернувшись к Огги. Тот неуверенно помялся, затем неловко чмокнул друга в глаз.
– Береги себя там в пути, – Огги неловко повернулся и направился обратно в город, в тишину и полумрак Хранилища. Он не заметил низенького паренька в накидке, который еле успел отскочить с его дороги, до того будто случайно оказавшись прямо за спиной друзей.
