– С ума сошел?! – проорала я соседскому шпицу Марсику. – Как тебя угораздило глупую башку через штакетины просунуть!
С досады плюнула себе под ноги.
Вечно у Филиппа так! Мотается целыми днями непонятно где, а Марсик сам себе предоставлен.
Шпиц взвизгнул и затих. Все, задохнулся!
В ужасе кинулась на помощь.
Со всей дури врезалась в ведро с водой, припасенной для полива клумбы.
Вода разлилась, ведро откатилось, а я,поскользнувшись, на полном ходу впечаталась лицом в забор. Приложилась знатно. Аж, искры из глаз посыпались!
Оценив обстановку, рванула в сарайчик за гвоздодером и топором.
Через минуту шкодливый шпиц был спасен.
Прижала Марсика к груди и уселась на землю.
Шпиц жалобно затявкал.
– Не трясись, Марсюньчик. Я тебя понимаю. А вот хозяина твоего бесшабашного – отказываюсь!
Нельзя маленькой собачке без присмотра по участку носиться, как Филипп не понимал?!
Странный он парень. Я его почти не знала.
Здоровались, конечно. Пару раз сбежавшего Марсика вместе разыскивали. На этом все!
В поселке Филиппа звали Старьевщик Фил. Правда, только за глаза.
Понятия не имею, за что его наградили таким экстравагантным прозвищем!
На вид Филиппу больше тридцати не дала бы. Общительностью сосед не отличался, хотя и жил один.
Дача у него просто шикарная – кирпичная, двухэтажная! А вот забор почему-то из простого штакетника.
…От напряженной позы у меня заломило шею и затылок. Горели огнем ободранные колени. А лицо… Лучше бы не дотрагивалась!
На лбу, ближе к переносице, зрела шишка. Кожу на скулах щипало и саднило. И, кажется, распухал нос.
Я страдальчески застонала.
Марсик, из-за солидарности, завыл.
– Перестань, мой хороший, – попросила ласково. – Радует, конечно, что ты не сиганул в пруд, как в прошлый раз. Но спасать тебя от удушения – сомнительное удовольствие!
В ответ испуганно вспыхнули черные бусинки круглых глазок, а подвыванье сменилось скулежом.
– Не верещи, – прикрикнула строго. – Я тебя между штакетинами не загоняла!
Домой бы мне надо…
Со вздохом оценила безнадежно испорченный брючный костюм.
Вдохнула густой, наполненный ароматами трав запах летней ночи. От прогретой земли исходило приятное тепло.
Легла на спину. Марсик устроился на моем животе.
Прижала его к себе и задремала.
***
Очнулась я от постороннего прикосновения и испуганно охнула:
– Филипп!
Марсик же даже не пошевелился. По фигу хозяин!
– Алина? – серо-голубые глаза в обрамлении густых темных ресниц полыхнули тревогой. Его взгляд метнулся к выломанным доскам в заборе. – На вас напали? Что у тебя с лицом? Почему Марсик спит у тебя на животе?
Со стоном пошевелилась, сунула шпица в руки хозяину и кое-как приняла сидячее положение.
Марсик истошно залаял, и видимо «в благодарность» за спасение рванулся опять ко мне.
– Филипп, из-за твоей халатности он чуть не погиб! – всхлипнула я и почему-то улыбнулась…
Наверное, от радости, что Марсик остался жив. Да и себе, кажется, ничего не сломала. А могла, когда через ведро с водой споткнулась!
Шпиц тявкнул последний раз и затих. Поцеловала его в густой шелковистый загривок и пожаловалась:
– Мне так плохо! Жених помолвку разорвал, – выболтал тайну мой глупый язык. – А тут еще Марсик башку между штакетинами просунул, а назад никак. Пришлось спасать. – Я шмыгнула носом.
– Срочно понадобилось уехать, – виновато выдохнул сосед. – Думал, погуляет собачка, порезвится, воздухом свежим подышит… Предположить не мог…
– Так нельзя, – внутри меня кипела злость на нерадивого Филиппа. – Марсик глупенький еще. А тебя целыми днями нет дома!
– Ты права. Надо уделять шпицу больше внимания. Ладно, подумаю!
– Подумай.
– Спасибо за Марсика, – поблагодарил сосед. – Так что там, говоришь, учудил твой жених? – серо-голубые глаза Филиппа недобро сверкнули.
