Волнение как ледяной вихрь. Куртка
не спасает. Холод пробирается по нее, вызывая ненормальный тремор
рук и ног. Пальцы коченеют, собираются в кулак. Ногти врезаются в
кожу ладоней, чтобы хоть немного снизить градус напряжения.
Я мельком смотрю на часы. Вроде
пришла вовремя, но жду уже минут тридцать.
Страшно так, что ног больше не
чувствую.
Что он скажет. Как посмотрит. Читал
ли мои письма. Я писала сначала каждый день, потом раз в неделю,
последние полгода раз в месяц. Ни на одно не было ответа. Не
удивлюсь, если он все сжег, если у него была в тюрьме такая
возможность. На встречи я тоже приходила, но он ни разу не вышел ко
мне. Он ненавидит меня, и я с этим смирилась. Но неужели нельзя
просто поговорить. Я бы смогла все объяснить, выслушай он меня хоть
раз.
Скрип железа режет по нервам. Почти
рвет. Я сглатываю, вглядываясь в силуэт, который появляется на фоне
утреннего солнца. Я тру глаза, но продолжаю вглядываться. Миша. Мой
Миша.
Сердце, замершее на миг, пускается
галопом.
А ноги только подгоняют его.
Знаю, что столкнусь с его
ненавистью, но я это переживу. Я все вынесу.
Он тормозит в нескольких шага от
меня. Я почти не дышу. Год. Ровно год назад я видела его в зале
судебных заседаний. Ровно год назад я превратила его любовь ко мне
в ненависть. Всего одной чертовой лживой фразой.
Никогда не забуду, как он на меня
посмотрел. Словно пистолет к виску приставила и выстрелила.
— Миша…
— Пошла нахуй.
Вот так. Без церемоний. Прямо и
четко.
От него исходит такой холод, что я
обнимаю себя, просто чтобы не умереть от обморожения.
— Миш, просто послушай меня.
— Не интересно. Ни слушать, ни тем
более видеть.
Жестко, грубо, по делу. Он и сам
другим стал за этот год. И дело даже не в потере шикарной шевелюры,
по которой я так любила проводить пальцами. Или щетине, что
наверняка будет царапать кожу при поцелуях. Просто крепче как – то
стал. Словно стальной стержень в себе нашел. Но внешний вид — это
цветочки по сравнению со взглядом, которым он меня насквозь
пронзает. Без наркоза режет.
— Миша, прости меня, — слезы сами
собой текут. — Так было нужно!
— То, что ты отличная актриса, я и
так понял. Мне на хрен твои извинения не нужны, — говорит, стараясь
обойти, но я приближаюсь. Камикадзе. Просто касаюсь его рукой, но
он тут же шипит, словно его обожгли. – Алиса! Отойди, пока не
ударил!
— Ты не ударишь. Ты не такой…
— Подойти и узнаешь, какой я! —
рявкает он. – Церемонится больше не стану.
— Миша, но ты же не такой. Ты добрый
и нежный… Пожалуйста, давай поговорим. Прошу тебя!
— Закрой рот! Своего доброго и
нежного Мишу ты потеряла год назад, когда давала ложные показания,
— отворачивается он и тут на дороге тормозит спортивная машина. Из
нее выходит Глеб и жмет Мише руку, обнимает, хлопает по спине. Они
просто уезжают. Даже не смотрят в мою сторону.
Словно я пустое место. Словно
забыли, как боролись за мое тело. Теперь я никто. Предательница.
Обманщица.
И мне бы оставить это, отпустить
Мишу. Я и правда виновата перед ним. Но я не могу. Мне нужна его
помощь. Нужна, чтобы найти Эллу. Иначе все было зря.
***
Добро пожаловать в новую историю! Предыстория
романа:
https://litnet.com/ru/reader/svodnyi-obman-b432837?c=4864862&p=1
Буду очень признательна за лайки на странице книги! Всем
в добрый путь!
Не знаю, сколько стою на одном
месте, словно прибитая. Жду, что машина вернется на место, а вместо
холодного и чужого Хворостова, появится мой Миша. Тот что в любви
признавался. Тот что научил меня заново мечтать. Тот, что любил до
потери сознания. Но глупо ждать, что он вернется. Глупо ждать, что
простит, несмотря на новые обстоятельства, даже несмотря на то, что
именно благодаря мне, его отпустили гораздо раньше первоначального
срока.
