Между восходом и закатом

Неофициальная база вооружённых сил Российской Федерации в Сирийской Арабской Республике. 

Район Дамаска, 
2012 год.

Стоя на крыльце одноэтажного кирпичного дома, Ветров достал из-под бронежилета портсигар. Задумчиво посмотрел на запечатлённое на нём изображение: профиль женщины с распущенными волосами, ползущие по кромке крышки тонкие берёзовые ветви, внизу – большая звезда и под ней автомата Калашникова. Провёл большим пальцем по гравировке «Ветру от Лисы», выведенной на боковине. Это был подарок от его младшей сестры Алисы с последней их встречи в Москве. Он зашёл домой на два часа поцеловать её и родителей, смущённо извиниться, что у него новая командировка и на свой день рождения будет далеко от отчизны. Сестра и вручила ему подарок авансом, обняв и прошептав, как сильно мечтает о его скором возвращении к родному очагу. 

Жмурясь от утреннего, но уже ненасытно палящего солнца, Ветров вынул папиросу и спрятал обратно портсигар к сердцу. Да, доставать его из-под бронежилета было весьма неудобно, но держать эту вещь в ином месте ему претило. Возникало чувство, словно предаёт сестрёнку. Он закурил, с недовольством думая о том, что климат в Дамаске засушливый и о дождях разве что и остаётся грезить во снах. Поправив автомат за плечом и присев на ступени крыльца, взглянул на сидящего за рулём пикапа марки «Тойота» водителя. Тот откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза в ожидании приказа, куда ехать дальше. 

Ветров апатично посмотрел по сторонам. Вокруг царила разруха. Сперва теракты, после – массовые беспорядки, первые вооружённые стычки, затем уже ожесточённые бои изгрызли округу воронками, дырами в стенах, обожгли редкие деревья, засыпали улицы грудами камня… Война шла всего год, а наследила на все десять. 

«Райский сад Востока, источник его красы, манящей и ослепительной, он – печать увиденных нами стран ислама, жених открывшихся нам городов», – Ветрову вспомнилась фраза, с которой начал свой рассказ андалузский путешественник Ибн Джубайр, прибывший в город летом тысяча сто восемьдесят четвертого. Он читал его порой, когда только прибыл в Сирию. Ночью. В тишине, когда не было обстрелов. 

– Что бы ты сейчас сказал, странник? – хмыкнул Ветров, выпуская изо рта дым. Стряхнул пепел. – Сады исчахли. Небеса холодны, но жарят, как бешеный чёрт. Красота не спасает мир. Пуле плевать… 

Дверь, скрипнув, отворилась. Послышалось несколько шагов, и вот рядом с Ветровым оказался высокий молодой мужчина двадцати трёх лет. Звали его Иваном. Он был довольно молчаливым и смышлёным, с серыми глазами и шрамом вдоль левой щеки. 

– Тебя Кристалёв вызывает, – ткнув указательным пальцем в козырёк кепки, сказал он. 

Ветров встал и, сделав ещё одну затяжку, отдал папиросу Ивану. Тот кивнул в знак благодарности и принялся быстро курить, ибо был дежурным и не мог надолго оставлять свой пост. 

Постучав в дверь и зайдя в небольшую комнату, на окнах которой висели старые выцветшие занавески, Ветров увидел в одиночестве сидящего за столом майора Виктора Кирилловича Кристалёва. Это был мужчина средних лет, широкоплечий и с обветренным суровым лицом. Глаза его сейчас были красными от усталости, но он упорно продолжал скользить взглядом по бумагам. Ветров догадался, что тот читает личные дела бойцов особого отряда «Зодиак», которые сам же недавно ему принёс. 

– Присаживайтесь, – сказал Кристалёв, жестом руки указывая перед собой. 

– Кандидатуры вас удовлетворили? – садясь на стул, Ветров положил автомат на колени. 

– Я категорически против частных военных компаний (ЧВК), – он хмуро сдвинул брови. – Набираемый ими контингент – это чёрт знает что за солянка. Никаких гарантий, что они будут исполнять поставленную задачу.