Страсть обжигает и воспламеняет все
внутри. Она кружит по венам, заставляя голову отключиться и жить
одними инстинктами. Животными инстинктами.
Хармит гладит по бедру рукой, а я
раскрываюсь перед ним в похотливом желании, чтобы мною обладали.
Выгибаюсь навстречу ласкающей мое тело руке.
– Повернись, – отдает команду
мужчина, а я и не думаю возразить. Я, как послушная собачонка,
встаю перед ним на колени, а он любуется видом сзади, гладит
ягодицы и резким движением срывает с меня белье. Гладит влажные
складочки, с оттяжкой шлепает по ягодице, отчего из меня вырывается
стон наслаждения.
– Еще? – хармит гладит место, куда
только что пришелся удар. А я, лишь судорожно сглотнув, киваю.
– Да, – еле проталкиваю слова.
Снова хлесткий удар по другой
ягодице и снова поглаживания.
– Еще? – ох уж этот вопрос. Он
словно пытает меня, а я горю в собственной страсти.
– Умоляю, – готова выть от желания,
которое распаляет во мне мужчина.
– Умоляй, мне нравится, – гортанный
смешок, и у меня все внутри сжалось от звука его голоса. Даже он
меня возбуждает и заставляет терять голову.
Чувствую твердый член на влажных
складочках и готова сама толкнуться, покачнуться назад, чтоб
принять его в себя. Почувствовать тянущее удовольствие от чувства
растянутости. Мужчина не входит в меня. Он накручивает волосы на
кулак и заставляет запрокинуть голову, потянув за хвост назад.
– Моя самка, – и одновременно с
этими словами резко входит в меня, вырывая стон-вскрик и гортанное
мычание одновременно.
– Да, – это единственное, что я могу
произнести. Я согласна, что я самка, что я сучка. Да что угодно,
лишь бы он не останавливался. Хармит вколачивается в меня сзади,
одной рукой придерживая за бедра, с силой прикладываясь к ягодицам,
вырывая из моей груди вскрики боли, перемешанные с диким
удовольствием. А второй так и держал за намотанные на кулак волосы,
оттягивая их периодически назад.
Сильные, мощные толчки, мои стоны,
его рык – все смешалось, и я готова была кончить, забившись в
судорогах удовольствия.
– Доверься мне, – мужчина ускорил
темп и вместе с этим прихватил мою шею рукой, блокируя поступление
воздуха. Я открывала рот, как выброшенная на берег рыба, а мужчина
вколачивался с силой, выбивая весь дух и заставляя все внутри
сжиматься вокруг его члена. Рваные толчки и он убирает руку. И я
вдыхаю. Одновременно меня накрывает волной оглушительного,
невероятного, умопомрачительного оргазма, который заставляет стенки
влагалища сжиматься вокруг еще не опавшего члена хармита, заставляя
его пойти на второй круг сладких пыток.
Не давая мне опомниться, мужчина
разворачивает меня как безвольную куклу и, закинув мои ноги себе на
плечи, снова входит на всю длину своего органа. Я не в силах
стонать, потому из груди вырываются хрипы, но мне плевать, как это
выглядит со стороны. Мне хорошо так, как не было никогда в жизни.
Мужчина наращивает темп, сбивается с ритма и в несколько рваных
толчков доходит до финала, заставляя и меня срываться в бездну
наслаждения и воспарять к звездам. Страсть перерастает в нежность,
и меня нежат, ласкают и убаюкивают в заботливых мужских руках.
– Спи, моя любимая самка, –
посмеиваясь, шепчет мне на ухо хармит. А я хочу возразить, но так
устала, что удается лишь фыркнуть в ответ на его слова и
провалиться в приятные сновидения.
– Итак, господа! Вашему вниманию
представлен лот номер тринадцать. Это самка с Земли! – аукционист
дал время всем насладиться зрелищем. Я в легком халатике
нараспашку, с обнаженной грудью и без белья стою перед толпой
гуманоидов, сгорая от стыда. – Да, я знаю, что вы не знаете еще о
такой планете. Но этот лакомый кусочек скоро будет одной из
провинций планеты Хармо. А пока мы можем насладиться лакомыми
кусочками оттуда, – этот слизняк-аукционист меня назвал лакомым
кусочком? Посмотрела на него с ненавистью и презрением. Ну ничего,
я запомню. Я их всех запомню и отомщу. Извернусь, исхитрюсь, но
найду способ отомстить всем этим существам. И самому главному
предателю тоже отомщу. Его я уничтожу просто! Вот он сидит и
смотрит на меня. Даже взгляд не отводит. Ненавижу! Как же быстро
можно перешагнуть эту грань: когда совсем недавно говоришь, что
любишь, а потом – что ненавидишь. И все это искренне и от души.
