А что, если эти сплетницы сказали
правду? Что, если король и в самом деле прислал в долину шпиона. И
по моим наблюдениям, единственный чужой в долине — это мой странный
гость-подкидыш. И тут к гадалке не ходи, а вывод напрашивается сам
собой. Он и есть соглядатай короля. Вот только что они хотят найти?
Ведьму, что наслала неурожай на долину, или одну несчастную
попаданку, на чьем огороде уродились овощи.
Я не иду домой, бегу. У ограды
останавливаюсь перевести дух и вижу силуэт моего гостя в открытом
окне. Он склонился над столом и что-то там увлеченно рассматривает.
Я тихо крадусь к окну и заглядываю. На столе лежит моя дамская
сумка литров на пять. Ну а что, я ее так трепетно в свое время
выбирала, смотрела, чтобы ручки выдержали и буханку хлеба, и пакет
молока, и кило картошки. С ней же я в свое время и угодила в этот
мир. Я ее берегла и убрала в дальний ящик, но этот прохиндей нашел.
И часть содержимого уже извлечена и разложена по столу. Там уже
лежит расческа, которая, видимо, не вызвала у мужчины интереса,
связка ключей: от дачи и квартиры. Я решила их оставить, как
воспоминание о прошлой жизни. Уже при мне мужчина достает из сумки
пояс из собачьей шерсти и удивленно разглядывает, даже
принюхивается, но тоже откладывает в сторону. Извлекает из сумки
фольгированный квадратный пакетик с резиновым изделием номер два,
отчего у меня на щеках разливается румянец. И откуда оно у меня
завалялось только? Стопроцентно бывший подкинул, чтоб потом же мне
и закатить скандал, обвиняя в измене. Пора вмешаться в эту ревизию
моей сумки.
Вбегаю в дом и вижу, как Теодор
достает из коробочки тампон и удивленно рассматривает. Не успеваю
ни слова сказать, как он зажмуривается и, отставив руки в сторону,
словно он должен сейчас взорваться, дергает за нитку. Очень хочется
схватиться за сердце и манерно изобразить ранение, но смех
прорывается, и я ржу в голос. Мужчина открывает глаза и, показывая
мне две запчасти от так заинтересовавшего его снаряда, грозно
сводит брови к переносице.
— Что это? — и смотрит с
обвинением.
— Поглотитель влаги, — ляпнула
первое, что пришло на ум, так как тонкая душевная организация
мужчины явно не выдержала бы правды.
(не)любимый партнер
cEnrCzZW
Битва за семена.
— Я за ними из деревни приехала, на
автобусе тряслась. А ну, отдай, курва крашенная! — бабка вцепилась
мне в руку и зло сверкает глазами.
— Поздравляю! А я их первая взяла! —
я пытаюсь сбросить с себя руку бабки, но та вцепилась в меня
мертвой хваткой.
— Отдай, я тебе говорю, бегемотица!
— переходит на личности бабка.
— Слушайте, я хоть и уважаю возраст,
но огреть могу, как ровесницу, — я пытаюсь строго посмотреть на
старуху, но она не впечатлилась. И как только я наклоняюсь, чтобы
прихватить еще пару пакетиков семян, старушенция вцепляется в мои
волосы с явным желанием их проредить. И ей это удается. Я ору. К
нам подлетают кассирши, которые в шоке от происходящего. Впрочем,
как и я.
— Ты пожалеешь еще, что на свет
родилась! — кричит старуха, глядя на меня, когда ее скрюченные
сухонькие руки удается разжать и выпустить меня и мои волосы на
свободу. — Да чтоб тебе всю жизнь эти помидоры сажать и чтоб ты
кроме них ничего не видела в этой жизни! Провались ты пропадом! —
проклинает меня старуха, пока ее выталкивают из магазина.
Стою на светофоре и прокручиваю в
голове воспоминания получасовой давности. Весна, обострение у
психов, вот старушку и торкнуло. Но почему-то от ее слов мороз по
коже пробегает, как только их вспоминаю.
Ладно, такой стресс надо заесть.
Шарю взглядом по противоположной стороне дороги. Где же та
кондитерская, которую так расхваливала соседка Татьяна? В качестве
извинений мне подарили кучу семян, так что я смело могу прокутить
сэкономленные деньжата.
