Лариса Лазарова
МИЛАХА, КРЫСЫ И ТИХИЙ ПОЖИРАТЕЛЬ.
ГЛАВА 1. МЫ – КРЫСЫ.
Мы наконец-то снижались. Место катастрофы виднелось в иллюминаторе, всё ближе и ближе. Столько неудачных попыток с предыдущими вызовами, но в этот раз нам точно повезет!
Поверхность планеты – безжизненная, раскалённая пустошь, изрезанная каньонами и застывшими лавовыми потоками, – медленно приближалась. Слишком медленно. Казалось, «Милаха» нехотя опускается в ад. Точно сам корабль знает, что нас ждёт внизу, и сопротивляется.
Я сжал кулаки, чувствуя, как под скафандром холодеет спина. Отец бы назвал это трусостью. «Мужчины не дрожат перед работой», – сказал бы он своим ровным, как траектория истребителя, голосом. Последний раз мы виделись три года назад – через решётку в зале суда. Его глаза были пусты, будто я уже умер. Лётчик, герой Третьей Лунной, полковник Космического флота не мог иметь сына-преступника. Иногда мне снится, как он сам ведёт «Милаху» – тогда корабль слушался бы чётко, без скрипов и осечек. Но это лишь сон. В реальности я здесь, среди обломков. С ногой, которая ноет при каждом шаге. И с желудком, готовым предать меня в любой момент.
Резкий толчок. Весь корпус сотрясло, заставив содрогнуться даже бронированные переборки. Где-то в глубине трюмов заскрежетали гидравлические стабилизаторы, выравнивая положение. Шипение шлюза. Давление выравнивалось – ещё несколько минут, и нам предстояло выйти. Придётся немного поработать. Совсем чуть-чуть.
Я стоял на мостике, втиснувшись между Бийко и одним из охранников, смотрел вниз. На то, что осталось от «Гелиоса-7». Всегда видел только результаты катастроф. Искорёженные корпуса, разорванные шлюзы. Обугленные останки в скафандрах, застывшие в неестественных позах. Но никогда сам момент гибели.
Остальные видели. Говорили, что видели. И – судя по их лицам – достаточно часто.
– Он прямо под нами.
Кэп уже отошёл от своей вечной дорожной меланхолии – той странной задумчивости, в которую он впадал между рейдами. Теперь он действовал чётко, почти механически, как будто его сознание переключилось на Кодекс Утилизатора и Инструктивные Стандарты 45-го Ревиза.
– Что, «Крысы», с почином?
«Крысы» – это мы.
Команда «Тихого Пожирателя» – мусорщики, уборщики, падальщики земных кораблей, попавших в беду. В чужих, неуютных местах. Наш крейсер-рециклер, прозванный «Милахой», утыкан захватами-манипуляторами с гидравлическим приводом, а его брюхо скрывают плазменные печи класса «Одержимый», способные за секунду испарить тонну металла.
Очень редко мы имеем дело с экипажами. Вернее, с тем, что от них оставалось.
Этим занимались «Чистильщики» из Сектора Q – мрачные типы в чёрных скафандрах, которые появлялись, только если на борту находились био – опасные объекты или не уничтоженные следы преступлений.
Наше дело – грузы. Контрабанда. Секретные объекты. Всё это не могло просто гнить, гореть и развеиваться в пустоте. Оно собиралось, архивировалось в квантовые кристаллы, просчитывалось нейросетью «Ариадна» или утилизировались согласно вечным Инструктивным Письмам.
Кроме малой части, что оседала в цепких руках. Да, у многих здесь свой бизнес. Чёрный рынок артефактов требовал жертв.
Но крыса крысу не сдаст. Тем более, в нашем положении. Не добровольном.
Теперь мёртвый корабль можно было рассмотреть во всей извращённой красе.
«Гелиос-7», грузовой транспорт класса «Атлант», когда-то белый и гладкий, теперь напоминал раскрытую консервную банку. Наверное, он коснулся дна пологой впадины и, вместо того чтобы замереть, продолжил движение. Словно хотел спрятаться внутрь камня.
Датчики показывали: корпус скользил по магматической плите, плавя базальт термобарьерами. Бесполезно – двигатели давно умерли, но инерция тащила его вперёд, оставляя за собой широкую борозду, точно след гигантского червя.
