Но не может
Взлететь
Косолапый
Медведь,
Он не может,
Не может взлететь.
К. Чуковский
– Лерка, отойди от новенькой! – из коридора раздался зычный
голос санитарки. Впрочем, в нём не было злости, только
предупреждение.
– Да чё? Я ничё! – хриплым, прокуренным голосом ответила Лерка,
светловолосая девчонка с хулиганской угловатой фигурой под
застиранным балахоном. Ей было на вид не больше пятнадцати. Она
плюхнулась на край тощего матраса и помахала рукой перед лицом
«новенькой».
– Тебя как зовут?
– Тхы… Тсс… Тхаша… – пошевелила сухими губами девушка. Её чёрные
волосы спутались колтунами, а взгляд упирался в потолок. Простынь
под ней вся сбилась, обнажив край розовой клеёнки. От девушки
неприятно пахло, но Лера, по всей видимости, была ко многому
привычна. Она заботливо подоткнула штампованное одеяло и
продолжила:
– Саша? А меня Валерия. Ты из какого интерната? Я из
Астаховского…
– Г-де я?
– ПэКэБэ номер шестнадцать. Подростковое отделение.
Девушка попыталась приподняться, её пальцы дрогнули, но кисти
рук оказались примотаны к железной раме. Лера успокоила её, как
могла:
– Ты не волнуйся, Саша… Тебе ещё рано. Отдыхай… Ты что, первый
раз под галочкой*? Полежи ещё денёк, потом отвяжут.
– Мне надо… – начала было «новенькая», но осеклась.
– В туалет? Так у тебя же судно стоит… Ходи на
здоровье.
– Не… пхат, – язык её плохо слушался, но она упорно пыталась
что-то объяснить, – убил… пхат… бр-ат…
– Всё-всё… Тише, успокойся, а то меня выгонят. А тебя снова
колоть станут. Ты и так третий день лежишь как полено. И бакшит от
тебя на всю палату. Лучше давай очухивайся, поняла? И не буянь,
окей?
– Окей, – согласилась «новенькая», сумев, наконец, повернуть
голову к своей собеседнице, – не уходи.
Лера улыбнулась и стала совсем как первоклашка. Она наклонилась
поближе и сказала:
– Да не бойся, Саша! Здесь все нормальные, даже медсёстры. И
девчонки хорошие, только Фатима рычит по ночам. А я никуда не
денусь – вот моя койка, соседняя…
– Я... Д-аша, – новенькая постаралась улыбнуться в ответ.
– Ну, раз Да-аша… Тогда слу-ушай… – протянула шутливо
маленькая хулиганка, – тут к тебе вчера мужик приходил, типа
следователь… Серьёзный такой, крутой… А ты в отключке слюни
пускала. Облом вышел. Ему сказали, чтоб сегодня приходил. А ты это…
сигарет у него попроси, ладно?
Бледное Дашино лицо сделалось совсем прозрачным, лоб покрылся
страдальческими морщинами.
– Когда… придёт?
– Ну, вот скоро на ужин всех поведут, тогда, наверное...
– А где… все?
– Ну, кто как… Кто дежурный – лестницу моет, остальные телек
смотрят или играют в настольный теннис.
– А ты?
– Я…
– Валерия, дружочек, спускайся к остальным. Пора на ужин.
Девушки повернулись. В проёме стояла невысокая миловидная
женщина в белом халате, заведующая отделения. Конечно,
беспризорница Лера никак не могла быть ей «дружочком», и звучала в
этой фразе холодная снисходительность. Девочка вытянула губы в
смешную надменную гримасу и демонстративно медленно слезла с
кровати. На полпути остановилась, подмигнула Даше и скрылась в
коридоре, шваркая шлёпанцами как можно громче. Заведующая
приступила к знакомству:
– Здравствуй, Дарья. Меня зовут Елена Игнатьевна. Рада, что ты
уже проснулась. Если тебе что-нибудь нужно, тебе поможет медсестра
или нянечка, договорились?
Вместо ответа Даша приподняла руки, насколько позволяли лоскуты,
плотно обхватившие запястья.
– Конечно, конечно, только не сейчас… Понимаешь, Дарья, ты к нам
поступила в очень тяжелом состоянии. – Елена Игнатьевна склонила
голову, и несколько золотистых прядей скользнули из-за её
аккуратного ушка с красивой серьгой. – Поэтому придётся за тобой
понаблюдать хотя бы до завтра. Лично я не думаю, что ты у нас
надолго. Скорей всего выпишем тебя через недельку или через две. Ты
отдохнёшь, мы тебя обследуем. Убедимся, что ты в полном порядке,
согласна?
