День начался хреново. Впрочем, как еще может начинаться день в
старшей школе?
Мари зябко повела плечами, сидя за своей партой.
– Эй, Мэри! Мэри-скучная-Поппинс!
Когда ж они отвяжутся! Она еще в пятом классе как-то
подстриглась под каре. И внешнее сходство, да ещё имя сыграли на
руку одноклассникам. Тогда она не умела молчать и велась на любые
провокации. Впрочем, сейчас не реагировать тоже получалось
плохо.
Компания во главе с Майком, их предводителем, и хихикающими за
его спиной девчонками, была худшим кошмаром Мари. Пытаться что-то
говорить им было бессмысленно.
– Нам нужна домашка по химии, алгебре и истории. Ты же всё
сделала.
– Да.
– Что «да»?
Мари насуплено молчала.
– Ты же дашь?
– Н-нет.
– Да, ладно? – Майк соизволил подойти к ней вплотную. –
Неужели ты не дашь мне домашку?
Лицо его было так близко, что девочка разглядела крошечный шрам
на его носу. Она сглотнула, во рту пересохло.
– А…
– Ну, короч, договорились, да? – он будто бы дружески
похлопал её по плечу и вернулся к своей команде. – Я на тебя
рассчитываю! – он подмигнул ей.
«Боже, какая же я дура!» – Мари положила голову на парту. Ну,
да, как есть дура. Боится, ненавидит и любит одновременно. Не может
двух слов связать в его присутствии, только и делает, что уже три
года подсовывает анонимные валентинки на день влюбленных, даёт
конспекты и краснеет как помидор. Еще бы над ней не смеялись! Да
если бы не её записи, Майк бы с ней и не заговорил ни за что!
Она огляделась. Класс рассыпался на кучки. Вот только ни к одной
компании её не тянет. Они перестают говорить, когда подходит она. А
если не перестают – она сама не понимает, что делает среди этих
людей.
Урок прошёл быстро. Уроки всегда проходят быстрее, чем эти
бесконечные перемены. На переменах непонятно, чем заняться, как
убить время – только если продолжать учиться и во время них. Но
разве можно сосредоточиться в этом гвалте? Мучительную
десятиминутку стоит использовать разве что для прогулки по коридору
туда и обратно.
Мари не успела завернуть за угол, прежде чем услышала:
– …Тебе разве не у кого больше конспекты брать? – Говорила
Риз. Она претендует на звание первой красавицы школы. – Все же
знают, что она сохнет по тебе с шестого класса.
«А вот и не с шестого!»
– Какая разница?
– У неё каждый раз лицо такое, типа «О… он
заговорил со мной»! Майки, не тупи, это, конечно, забавно…
Но меня это бесит.
Мари показалось, что она услышала звук поцелуя. В шуме не
разобрать…
– Да ладно тебе, крошка, не нервничай. Не ревнуй к
уродинам! – он рассмеялся. – Это только конспекты, ничего
личного!
У Мари поплыл пол перед глазами. А когда она пришла в себя,
коридор был уже пуст. Она опоздала на урок, или даже пропустила
его. Мари запустила руку в карман джинсов – хорошо, что телефон
остался при ней. Она машинально набрала сестре…
Иногда Дэниэлу Курт, вдовцу, отцу двух, пожалуй, уже взрослых
дочерей, уважаемому в своём небольшом городе юристу, казалось, что
он что-то упускает из виду. Это что-то было очевидным, но абсолютно
невозможным для рассмотрения его, Дэниэла, отцовским глазом.
Старшая дочь, Катрина, которой этой весной исполнилось двадцать
лет, в чём-то не оправдала его надежд, забросив учёбу в колледже.
Она уже три года сама зарабатывала деньги, вкладывая их при
необходимости в семейный бюджет и не отказывая себе при этом в
любых своих прихотях. По словам Катрины, она начала работать,
продавая поп-корн в парке развлечений, в течение двух лет меняла
места работы, приобретала опыт – и теперь уже была хорошим
продавцом. Но это всё лишь по её словам. Когда отец-юрист спрашивал
о каких-то вещах, касающихся маркетинга или документов, она
предпочитала отмахнуться от него со словами:
