ЧАСТЬ 1
Пролог. Одно лицо на
двоих
Как жить, если у вас на двоих одно лицо? Если твоя сестра точная
копия тебя…
Ты думаешь, это весело? Прикольно? Конечно! Можно разыгрывать
друзей. Ты говоришь кому-то, что ты – это не ты, а она, а на самом
деле это всё-таки ты. Смешно, правда?
Кому – как. Вот он, стоит перед тобой. Парень, который нравился
тебе с седьмого класса. Тебе и ей. Он говорит, что любит. Кого?
Тебя или её? Ты не знаешь, она не знает и он не знает…
Думаешь, поможет, если ты будешь одеваться не так, как она?
Скажем, сестра наденет юбку, ты – брюки, сестра – чёрное, ты –
белое. Думаешь, поможет?
А если перекрасится? Сделаться блондинкой? Хотя бы тогда ты
сможешь быть уверена, что вон тот симпатичный парень улыбается
тебе? Именно тебе, а не ей?
А если тебя вдруг не станет. Кто-нибудь поймёт, что не стало
именно тебя? Экспертиза ДНК? Да, забыла сказать, кто не в курсе – у
близнецов абсолютно идентичная ДНК...
.
– Пап, а вот если я погибну… ну, вдруг, например, ты потеряешь
сознание, и машина врежется в столб… как мама и все остальные
поймут, что погибла именно я, а не Леся?
– Ника, что за глупости? – возмутился мужчина за рулём.
– Не глупости. Если ты тоже погибнешь, никто не поймёт. Ведь,
так? Ведь только ты нас умеешь различать.
Мужчина вздохнул. Он думал, что успеет подготовить дочь. Должен
был успеть, но всё тянул и тянул, не знал, как к такому можно
подготовить, не мог подобрать нужных слов. Но его умная девочка обо
всём догадалась сама. И как это у неё получается? Он наклонился к
самому её уху и что-то прошептал, а затем надавил на газ и направил
машину в столб…
Глава 1. Что в
сейфе?
«Ну, сейчас начнётся», – думала Вероника, поднимаясь по
ступенькам на второй этаж. Её вызвали в кабинет ректора, а это
означало неминуемую взбучку, потому что в Университете N7H25 ещё
никого не вызывали к ректору просто так.
Она шла не спеша – ей нужно было выиграть немного времени, чтобы
придумать оправдание. Эх, если бы ещё понять, о каком из двух
проступков узнал Пётр Иванович. Дёрнул же чёрт Веронику вчера
вечером поспорить с этим выскочкой Никитой, что она сможет
пробраться в кабинет ректора, когда тот уйдёт домой. Стоило бы
догадаться, что добром это не кончится. Пробраться-то она смогла и
даже в качестве доказательства, что ей это удалось, взяла со стола
Петра Ивановича горячо любимую им красную ручку с чернилами
необычного серебристого цвета. Именно взяла, а не стырила – она
собиралась показать её Никите, а утром незаметно вернуть на место.
Но вот незадача – ручка пропала.
Вероника, безусловно, догадалась, кто стянул у неё эту
эксклюзивную канцелярскую принадлежность. Она не сомневалась – это
был её одногруппник, затеявший глупый спор и как всегда вышедший
сухим из воды, умудрившись при этом вольно или невольно подставить
напарницу по пари.
Как только Вероника обнаружила пропажу, а было это около часа
ночи, она тут же попыталась проникнуть в соседний корпус
студенческого общежития. На отчаянный подвиг её толкала мысль: где
ещё, как не в своей комнате, мог припрятать ручку Никита. Вероника
уже рисовала в своём воображении сладкие картины мести. Но её
планам подло помешали. Вахтёрша, Зинаида Степановна, видимо, только
делала вид, что дремлет. Стоило Нике попытаться влезть в окно
холла, как бдительная старушка заорала во всё горло:
– Воры!
И вооружившись первым, что подвернулось под руку, а именно
шваброй, подбежала к окну, чтобы нейтрализовать преступника.
Веронике пришлось ретироваться – резвой трусцой она помчалась в
сторону своей общаги.
И вот он итог глупого спора – сразу два нарушения: удавшаяся
попытка несанкционированного проникновения в кабинет ректора и
неудавшаяся попытка опять же несанкционированного ночного
проникновения в чужое общежитие. Ни по первому, ни по второму
случаю придумать какой-либо вразумительной отмазки у Вероники не
получилось, кроме как глупо настаивать, что вышеперечисленные
инциденты произошли без её участия.
