Большинство из тех, кого мы встречаем, не знают, что будет с ними после смерти.
Они не задумываются об этом или стараются не задумываться, потому что неизвестность хуже неизбежности. А смерть – это и то, и другое.
На работе я ежедневно с ней сталкиваюсь. Мне хочется верить, что она не всегда… такая. Несправедливая, жестокая, страшная. Что у этой медали есть и другая сторона. Светлая. Похожая на нашу планету, только лишенная тьмы. Эдакий… Элизиум?
Звякнул дверной колокольчик. Ненавижу колокольчики: взгляды всех присутствующих обратились ко мне. К счастью, сегодня я была самой обычной девушкой, зашедшей в свой выходной выпить кофе с маффином в уютном кафе на тихой улочке.
– Вы будете одна? – мило поинтересовалась официантка.
– Нет, у меня встреча. Если кто-то спросит Аиду Даркблум, проводите ко мне?
– Конечно. Меню, пожалуйста. Я подойду через пару минут.
Кофе бы не помешал. С утра я вылетела из дома, даже не досушив волосы. Хелен лишь удивленно посмотрела мне вслед. Но сегодня был мой единственный шанс узнать кое-что важное. Ради этого шанса я пахала почти год.
– Детектив Даркблум? – услышала я.
Уже немолодой, но все еще подтянутый мужчина остановился у моего столика в ожидании разрешения присесть. Несколько секунд я молча на него смотрела, не в силах поверить, что говорю с живой легендой. Да он написал книг больше, чем я за всю жизнь прочитала!
– Мистер Меллроуз! Спасибо, что согласились со мной поговорить. Могу я угостить вас завтраком?
– Мисс, я, может, растерял на пенсии здоровье, но не манеры. Настоящий мужчина не позволит девушке платить. Особенно такому очаровательному детективу.
– На самом деле я вам солгала. Я не детектив, я еще не сдала экзамен. Но активно к нему готовлюсь. Мой наставник разрешил взять какое-нибудь старое нераскрытое дело и покопаться в нем. Я выбрала единственное ваше нераскрытое дело.
– Желание похвальное, но, боюсь, вы взялись за неразрешимую задачку.
– Почему вы так считаете?
– Похищения прекратились. Мы считали, что имеем дело с серийным убийцей. В таких делах, если преступления прекращаются, шансов на продвижение почти никогда нет. Он либо сел за какое-то другое преступление, либо очутился в больнице, либо умер. Возможно, переехал, но мы связывались с Интерполом – они не знают о делах с похожим почерком. У нас не было улик, подозреваемых, свидетелей – ничего!
Мистер Меллроуз помрачнел. Наставник говорит, такие дела оставляют отпечаток в душе. Становятся незаживающей раной.
– У вас действительно есть что-то новое? – спросил мужчина. – Вы ведь написали, что появились новые сведения.
– Возможно. Я не знаю точно. Можете рассказать, что вы помните о деле? В нашем отделе есть материалы только о первом похищении, а мне хотелось бы знать более полную картину. Если вы не спешите, я была бы благодарна за информацию.
– Я уже давно никуда не спешу, мисс Даркблум. Что ж… дайте вспомнить… двадцать третье марта две тысячи первого года. Нас с напарником вызвали на место преступления через неделю после случившегося. Обычно такими делами занимается ФБР, но тогда все думали, что имеют дело с классическим случаем похищения из-за опеки. Мисс Эйденман заявила, что ее трехлетнюю дочь похитили с заднего двора, где она играла. Единственным подозреваемым был мистер Эйденман – отец девочки. Незадолго до похищения он снял крупную сумму со счета и не вышел на работу. Полиция объявила его в розыск. Через неделю с небольшим мистер Эйденман обнаружился в Вегасе: кутил на сбережения и засветился на всех камерах одного из казино. Он дочь не похищал. Тогда подключились мы, но поиски не дали результата. Алина Эйденман пропала без следа. Ни улик. Ни подозреваемых. Ничего. Примерно через месяц, уже в другом штате, похитили еще одного ребенка, Таню Смит. Тот же почерк: девочку забрали быстро, с улицы, свидетелей и улик не осталось.
