– Давай переспим?
Я доведена до крайней степени отчаяния, раз спрашиваю такое у барсийца.
Но если я теряю контроль над своей жизнью, то хотя бы могу выбрать своего первого мужчину. Не хочу, чтобы девственности меня лишил мерзкий сводный братец.
Коктейль, в который Штефан что-то подмешал, уже туманит мне разум.
И зачем я только согласилась пойти на эту вечеринку? Почему решила, что при воротилах галактики он не посмеет ничего сделать? Наивная!
Дома он еще как-то держал себя в руках, потому что боялся гнева своего отца – моего отчима, который готовился выгодно продать меня замуж, а здесь получил карт-бланш.
Я уже ощущаю мощнейший афродизиак, что попал в кровь. Из-за него тело словно сходит с ума – я чувствую себя очень странно. Мне жарко, но в то же время хочется кого-нибудь обнять.
А еще я совершенно не могу воспользоваться своей силой ритма и спастись. Этот козел все рассчитал!
Как же я ненавижу эту семейку Мейс. Сколько раз пыталась от них убежать – они всегда возвращали.
После смерти мамы моя жизнь превратилась в ад, и я узнала, что деньги могут нести большое зло, а страх перед моим даром превращает людей в демонов.
– Что ты сказала? – Барсиец, который выглядит так, словно к нему не могут приблизиться смертные без многомиллиардного бизнеса в управлении, смотрит на меня сверху вниз.
Он держит в руках кубок из редкого сплава сития. На моих глазах ножка под воздействием его пальцев изгибается.
Это угроза или хороший знак?
Мне страшно, но пасовать еще страшнее. На попе горит шлепок, которым наградил меня Штефан. Я очень хочу выбраться из адова пекла, в котором меня держат то на холодном пайке, то на таблетках.
Это не первый раз за вечер, когда этот красавец-барсиец задерживает на мне взгляд своих желтых глаз. Я тоже приметила его сразу, как только вошла. Такого просто невозможно не заметить!
Я не знаю, кто он, но в его движениях такая сила и уверенность в себе, что вокруг создается круг почтительного отчуждения. К нему подходят, уже почтительно согнувшись, и уходят, пятясь, словно боясь повернуться к нему спиной, как к императору или… хищнику.
Да, точно! В нем очень много от зверя. Не зря барсийцев все боятся. Говорят, в них есть что-то животное, а те, кто увидит их боевую форму, больше не жильцы.
Если я спрячусь в его тени, никто не посмеет больше меня тронуть.
Отчим рассчитывал, что на этой вечеринке Штефан познакомит меня с наследником семьи Форгус, но не учел, что у любимого сыночка другие планы, а руки слишком длинные.
Меня даже две недели нормально кормили, чтобы я выглядела не такой болезненно худой, и не подмешивали в еду такое количество успокоительного, чтобы я не была апатичной на этой вечеринке.
Отчиму очень нужен этот брак для расширения бизнеса. Ему всегда мало того, что у него есть. Он даже новую любовь нашел через месяц после маминой смерти.
Урод.
Я смотрю в желтые глаза барсийца. Его темные волосы необычно коротки для его расы, зато присутствует легкая небритость. Его плечи такие широкие, что могут закрыть меня от всех бед.
Он одет даже не в бренды – все на заказ, даже часы. Весь в черном, словно наемник. От него пахнет властью и опасностью. Его руки такие большие, что, кажется, он может убить голыми руками не особо и напрягаясь.
Идеальное оружие для мести, если я смогу его использовать. Сейчас я не могу воздействовать на него силой ритма, но потом… потом смогу!
Главное – заинтересовать его сейчас, хотя я знаю, что барсийцы почти никогда не обращают внимания на землянок.
– Хочешь со мной переспать? – спрашиваю я еще раз.
Это мой голос звучит так низко и хрипло?
Барсиец скользит по мне взглядом, задерживаясь на груди, талии, бедрах, а потом возвращаясь к лицу, и так несколько раз. С каждым кругом он все дольше смотрит в мои глаза и как-то недобро щурится.
