В краю чудесном, где цветут жасмины
И к морю мчит река волной широкой,
Сверкают гор сапфирные1 вершины
На горизонте дали синеокой.
Лавандовые тихие долины
Сменяются ореховою чащей,
И ручеек сквозь заросли малины
Течет из родника в зеркальной чаше.
В Альвайсии2, стране мечты и тайны,
Живут, в согласии с природой, феи3.
На первый взгляд, рассеянно-случайный,
Беспечны и светлы их эмпиреи4.
Но приглядишься к призрачному действу, —
В деревьях и цветах кипит работа,
А иногда волшебному семейству
Является нежданная забота:
Однажды фея Лунных Грёз5, Мирайя,
При свете звёзд порхала над полями,
С подружками весёлыми играя…
Вдруг перед ними новая поляна
Возникла. Ни вчера, ни днями раньше
Подобной не было на этом месте:
И вот, смотрите, – сказочно наряжен
Обширный луг, – пустили корни вместе
Тут все цветы Земли: тюльпаны, маки,
Гортензии и кустики бегоний…
Садовники трудились здесь иль маги,
Соцветия сложив в ковёр узорный?
Азалии, гвоздики, лаватеры,
Нарциссы, хризантемы и пионы…
Сияют золотые энотеры,
И лилии пылают, как неоны.
В восторге феи кружат над вербеной6,
Любуются фиалкой несравненной,
Качаются на гребне пышной пены
Махровых белых роз и цикламена…
Но вот светлеют облака в высотах, —
Пора вернуться на свою опушку!
Появление удивительной поляны
Прощальный взгляд бросая на красоты,
В лес полетели феи друг за дружкой.
Мелькнули за рекой дома и храмы,
Колеса шумных мельниц у плотины…
Обрамлены дубами, словно рамой,
Вдали видны знакомые картины:
Каштан белеет, ручеек струится
И тропка к лесу ленточкою вьётся, —
Теперь уж невозможно заблудиться:
Вот и Лужайка! Утреннего солнца
Лучи сюда еще не проникают;
Качает ветерок цветы жасмина, —
В бутонах феи сладко засыпают
Под звуки колыбельной соловьиной…
В неясном свете грёзы тихо тают,
Хозяйку нежным флёром7 окружая,
И дивный сон Мирайе навевают,
К поляне живописной возвращая:
Ей слышится в тумане глас печальный —
То ль песня, то ли вздохи над цветами;
Там – ворон белый, конь необычайный
И рыцарь с благородными чертами…
Знакомый домик, – над кустом сирени
Кружат стрекозы, в стрельчатом окошке
Трепещут крылья тетушки Фьёрены;
В беседке – гномик, с клевером в ладошке…
Исчезли грёзы в пологе рассветном,
Дыханье стало глубже и ровнее, —
В зелёном уголочке неприметном
Спокойно спится милой Лунной Фее…
Полуденное майское светило
К атласным покрывалам прикоснулось,
Потом лужайку ярко озарило, —
И феи одновременно проснулись!
Приподнялись в «кроватках», потянулись,
Пригладили прозрачные мантильи,
Жасмину благодарно улыбнулись,
Расправили искрящиеся крылья —
И вниз слетели, где для них фиалки
Росу собрали в уголке тенистом:
Листочки, как зеленые пиалки,
Полны водой, прохладной и душистой!
Умылись наши феи-невелички
И волосы украсили цветами, —
Блестят в лучах пушистые реснички,
Глаза лукаво светятся мечтами…
Под ярким солнцем радостно кружатся,
Порхают эльфы, бабочки и феи:
Весенний день – не повод ли собраться,
Не повод ли для праздничной затеи?!..
Решили дружно жители лужайки:
«Устроим бал под флейты и кифары8!
Пусть водят хоровод бельчата, зайки,
А кто желает, – пусть танцуют парой».
Вокруг поляны, в веточках жасмина,
Развесили фонарики с шарами, —
И зазвенела тонко мандолина,
Лишь только солнце скрылось за горами.
В начавшемся веселье лишь Мирайя
Не принимала должного участья.
Хотя всегда любила Праздник Мая,
На этот раз не ощущала счастья, —
События прекрасной звездной ночи
Ее всечасно мысли занимали;
И всё грустнее становились очи:
Ни зайчики Поляну не видали,
Ни эльфы быстрокрылые, ни птицы,
Ни мотыльки, ни бабочки, ни осы…
«Она вполне могла тебе присниться», —
