В жизни каждого человека наступает момент, когда он должен сесть в мягкое кресло и вглядеться в полутьму комнаты. Если это сделать вовремя, то память и разум подтолкнут взять в руки перо, ручку, диктофон или иной предмет, соответствующий эпохе. Именно так творятся самые совершенные и искренние истории человечества. В такой момент человек не сможет ни солгать, ни умолчать о себе, о тех, кто окружал его, о друзьях и врагах.
Я – Тери-Дион Балион, начинаю свою собственную историю. Я – человек, волею судеб, прошедший сквозь эпохи, сквозь пространство и время.
Услышав подобное, сторонний человек-оптимист подумал бы, что я изобрел машину времени, скептик, скорее всего, уверял бы всех, что я сошел с ума. Какой-нибудь ученый муж своими формулами попытался бы доказать верность или неверность моих заверений, но истинность моих слов могут доказать только люди, бывшие рядом со мной все эти годы. Хоть это и крайне трудно в физическом мире, но я, своей памятью и пером, вновь соберу их всех вместе со всех концов Вселенной.
– А вот здесь нас точно не бывало! – во всю глотку крикнул пошатывающийся Дракс и ткнул пальцем в глубокий дверной проем. Горящий фитиль за мутным стеклом масляной лампы неясно высветил затертую временем и нечистыми руками надпись на деревяшке у входа в заведение: "Кот и хвост".
– Судя по названию, ничем хорошим здесь не угостят! – с брезгливостью заявил Настис и с высоты своих двух с лишним метров и громко икнул на всю улицу, которая тесно и негостеприимно окружила нашу компанию каменными стенами домов, вплотную приткнувшихся друг к другу серыми боками.
Дверь кабака резко распахнулась. В желтоватой полоске света проявилась широкая фигура слегка раскачивая руками, свисавшими до колен. Сделав еще пару шагов вперед, фигура приняла очертания лысого детины, уставившегося на нас мутными, как у позавчерашней рыбы, глазами. Ничего не говоря, он отошел в сторону и приглашающе махнул рукой по направлению ко входу питейного заведения.
Дракс тряхнул головой и заплетающейся походкой пошел на огонек. Я тяжко вздохнул, предчувствуя неприятности, хлопнул Настиса по плечу и последовал за другом. Нырнув в широкий дверной проем, я оказался в просторном помещении с низким потолком, которое оказалось тесно заставленным разносортными столами, стульями и скамейками. Воздух в кабаке, по традициям заведений подобного рода и уровня, был насыщен запахами разлитого по полу и стенам пива, вонючим дымом каких-то благовоний и человеческим потом. Я сморщил нос, но с упорством, достойным звания настоящего товарища, проследовал в центр зала к гордо сидящему за круглым столом Драксу.
– Лучшего пойла мне и моим друзьям! – чуть визгливо проорал Дракс и его рука взметнулась вверх, призывая внимание кабатчика, стоявшего за невысокой деревянной стойкой и медленно протиравшего несвежим полотенцем глиняные кружки.
Бросив быстрый и, как показалось моим, уже изрядно замутненным алкоголем, глазам, презрительный взгляд, он кивнул головой и полез куда-то под стойку.
– Представляю, какая гадость тут на лучшее, – проворчал я и снова наморщил нос.
Вроде бы уже привычный ко всему, что предоставлял для развлечения этот город, я отчаянно возжелал достать надушенный платок и дышать исключительно через него.
– А нам нальешь? – раздалось из-за соседнего стола, – или мы рожами не вышли пить с такими?
За прямоугольным столом оказалась компания из примерно шестерых-семерых принеприятнейших типов неопределяемого на глаз возраста из-за их мешковатых, давно не стиранных, одежд и спутанных сальных волос на головах и подбородках, годами не знавших острой бритвы. Они глядели на нас словно охотники на добычу, совершенно не скрывая намерений затеять ссору.
