- … и не смей опаздывать! Туська, я ж со скуки помру, если ты не
появишься! – давила на жалость Лизка на другом конце провода.
- Хорошо. Завтра будем вовремя. Не переживай, - поспешила
успокоить ее, пока сирена не включилась по второму кругу.
- Спасибо, подруга! Люблю тебя!
- И я тебя…
Когда послышались короткие гудки, я наконец-то смогла выдохнуть.
Моя подруга - сродни урагану. Муж у неё тоже был весельчаком и
душой компании. Именно поэтому каждый год они отмечали годовщину
брака с размахом: теплым майским вечером созывали на дачу родных и
друзей, жарили шашлыки на мангале, пекли на свежем воздухе вафли
для ребятни, устраивали танцевальную вечеринку, и призывали всех
дурачиться и пить. Особенно приветствовалось последнее, ибо
Верухины никак не представляли веселье без алкоголя.
И вот эта самая годовщина как раз должна была состояться
завтра.
Я положила смартфон на стол и осушила одним глотком остатки сока
в стакане.
- Намечается сабантуй? – спросил отец, затем опрокинул стопку.Он
позволял себе расслабиться лишь по пятницам, перед выходными,
отработав на неделе последнюю рабочую смену.Я всегда составляла ему
компанию в такие вечера, правда сама ограничивалась чаем или соком.
Признаться, это стало маленькой традицией после рождения Тёмки.
- У Лизы и Жени завтра годовщина. Пять лет, как женаты.
- Во сколько надо быть?
- К пяти. Помогу нарезать овощи и подготовить тесто.
- Тебя подвезти?
- Было бы неплохо. Я, конечно, могу и автобусом, но сам
понимаешь: мотаться с Тёмкой по дорогам нелегко.
Мой хитрый жук тут же появился в дверном проеме и сонно потёр
глаза.
- Мам, ты обещала дочитать мне пло Алладина. Я не усну без
него.
При виде сына в груди потеплело. Мой белокурый кудрявый хитрюга.
Даже после прочитанной сказки он ни в какую не хотел ложиться. А
если уж про Алладина или Синдбада, то и вовсе засыпал меня сотней
вопросов: «Почему? Зачем? А как?», заканчивая свою тираду
излюбленной фразой:
«Мам, но ведь так не бывает!»
Я, конечно, смеялась и скидывала на выдумку, но Тёму было тяжело
переубедить в обратном. Он многое из услышанного пытался воплотить
в жизнь. Вот и сейчас, пока шла за ним следом, мне вспомнилось, как
после первого прочтения восточной сказки, сын сел по-турецки на
середину ковра в зале и приказывал тому взлететь. Отец же за
проделки Артёма меня по голове не гладил, а советовал читать ему
что-то нормальное.
Папа обожал внука, чего не скажешь о том, кто был вписан в графу
"отец" в свидетельстве о рождении. Илья, с которым я переспала три
раза, заявил, что ребёнок не от него, и отчалил на чёрных парусах,
разнося по району сплетни о том, какая я гулящая девка. На эти
оскорбления мне ответить было нечего, да и не хотелось. Я
чувствовала себя виноватой, в слезах порывалась сделать аборт и
избавиться от малыша, чтобы вернуть любимого. Однако у папы на
искоренение таких глупостей имелись свои методы: отругал, зарядил
пару раз ремня и запретил. Прекрасно помню, как он гневно выпалил,
что воспитаем малыша сами, и вышел, стукнув дверью. Позже я узнала,
что отец ходил к Илье домой с твёрдым намерением навалять моему
обидчику, но бывший парень исчез из города. Его родители так и не
пустили за порог несостоявшегося родственника.
Темке совсем недавно исполнилось четыре, а от меня, прежней
идиотки, остались только призрачные надежды, что все когда-нибудь
изменится и Илья признает сына. Я не питала иллюзий и не желала его
любви, но каждый раз, когда видела счастливые полноценные семьи,
сердце щемило от боли.
- Заснул? – усталым и слегка охмелевшим голосом поинтересовался
отец.
- Да. Опять засыпал меня вопросами. Любознательный он у нас,
пап. Вырастет, в университет пойдет, наверное.
