Могу допустить, что многие мужчины привыкают к своим секретаршам, когда сталкиваются с ними ежедневно нос к носу в своем офисе, – но не я. У меня все совсем иначе. Каждый раз, когда я вижу Фрэн Джордан, со мной происходит одно и то же. На меня нападает столбняк.
У Фрэн огненно-рыжие волосы и зеленоватые глаза, в глубине которых можно заметить холодную расчетливость, как бы компенсирующую излишнюю чувственность очаровательных губ. Фигурка у моей секретарши такая, что журналы мод наверняка передерутся, если она решит попробовать карьеру модели, и напоминает песочные часы: высокая полная грудь, осиная талия и широкие бедра, от которых моя бедная голова идет кругом.
Этим утром Фрэн заявилась в обтягивающем шерстяном свитере и черной узкой юбке; взглянув на нее, я, разумеется, тут же восхищенно замер.
– Дэнни Бойд! – с упреком воскликнула Фрэн. – Может, все-таки прекратите на меня пялиться и выслушаете?
– Да, я слушаю, – пробормотал я, с трудом шевеля онемевшим языком. – Но если я перестану пялиться, то необходимо будет вызвать доктора – это верный признак тяжелого недуга.
– Мне по вечерам приходится раздеваться в кромешной тьме, – мрачно прокомментировала Фрэн. – Стоит включить лампу – и я начинаю чувствовать на себе ваш взгляд. Вам никогда не говорили, что ваши глаза производят впечатление рентгеновской установки?
– Мне стоило большого труда обзавестись этим качеством, – скромно ответил я. – Зато теперь я не замечаю разных пустяков – например, когда смотрю на хорошенькую девушку, то обычно забываю, что она одета.
– Представляю, каким вы станете лет через десять, – холодно ответила Фрэн. – Облысеете, отрастите брюхо и будете щипать девушек в лифтах.
– Вам известно более подходящее для этого место? – полюбопытствовал я.
– Хоть изредка могли бы проявлять деликатность, – со вздохом заметила она вместо ответа.
– Деликатность я буду проявлять только между этажами, – с готовностью сообщил я. – Может, прокатимся в лифте? Вы убедитесь, насколько я могу быть деликатным. Надеюсь, сегодня вы забыли надеть пояс целомудрия?
– В точности как и в другие дни, – колко ответила Фрэн. – Но не поговорить ли ради разнообразия о деле?
– Хорошо, – сдался я. – Только не понимаю, почему мы всегда прерываемся на самом интересном месте?
Фрэн испустила тяжкий вздох, при котором ее тоненький свитерок обтянул тело самым соблазнительным образом.
– У нас появился клиент! – торжественно объявила она. – Надеюсь, вы не забыли, что мы нуждаемся в клиентах? Вот уже три недели, с тех пор как вернулись из Гонолулу, вы попросту бездельничаете.
– На Гавайях я вкалывал как каторжник, – запротестовал я. – Отдых мне просто необходим.
– Да уж, верю, что вы там ни дня не провели спокойно, – сахарным голоском протянула Фрэн. – Правда, не заработали ни цента, даже не смогли оплатить из собственного кармана чудовищные расходы. Ваши труды обошлись нам в две тысячи долларов.
– Да ладно! – отмахнулся я. – Так что за клиент?
– Фирма «Русалка», та самая, что производит купальные костюмы. – Фрэн произнесла это с таким благоговением, словно речь шла не о производителях какой-то ерунды, а о деле, основанном самим папой римским.
– Никогда о такой не слышал, – легкомысленно сказал я.
– Никогда не слышали?! – Лицо Фрэн вытянулось от изумления, смешанного с недоверием. – Неужели вы не знаете, что этим летом не менее пятидесяти процентов девушек на пляжах от Флориды до Лонг-Айленда будут щеголять в купальниках от «Русалки»?
– Ну-ка давай поподробнее, – заинтересовался я. – Как это нужно понимать? В купальниках от этой самой «Русалки» будет пятьдесят процентов от числа девушек или же на девушках будет пятьдесят процентов купальников «Русалки»? Очень существенная разница. И если верно второе, какой именно половиной будут пренебрегать любительницы солнечных ванн?
