У каждого человека своя судьба, свой крест. Вот я, Виола Тараканова, и несу свой – постоянно вляпываюсь в криминальные истории. Довольно обременительно, надо сказать, но если бы не это мое свойство, где бы тогда писательница Арина Виолова – под таким псевдонимом я пишу детективы – находила новые сюжеты? А так они сами меня находят. Например, пошла я в бутик выбрать модную одежду и обнаружила под диваном в примерочной девушку Веру. Интересно, она и правда психопатка, какой кажется, и убийца, как она сама говорит, или… Конечно, «или»! Естественно, все подстроено! Но кто и зачем сводит Веру с ума, да нет – прямиком в могилу? Надо разобраться, а заодно и новый детектив напишется. Итак, начнем сначала…
Чем плоха пунктуальность? Когда приходишь вовремя на работу, вокруг нет никого, способного оценить по достоинству твое появление в нужном месте с секундной точностью.
Сколько раз я внушала себе: Виола, ты популярная писательница! Какого черта прикатываешь на встречу за десять минут до назначенного часа! Ну не глупо ли? Это, в конце концов, полнейшее идиотство! Самое интересное, что я все хорошо понимаю, но ничего с собой поделать не способна: если свидание назначено на три, я гарантированно прискачу в два сорок пять, оглянусь по сторонам и спрячусь в укромном месте. А потом, увидев из-за какой-нибудь колонны подходящего к месту рандеву знакомого, появлюсь в поле его зрения с самым наивным видом, восклицая:
– О, привет, извини, припозднилась… понимаешь, дел очень много…
Вот и сегодня я приперлась в издательство «Марко» за полчаса до оговоренного часа. И, естественно, ткнулась носом в запертую дверь кабинета начальника отдела пиара и рекламы.
– Федор приедет к полудню, – противно улыбаясь, прощебетала стерегущая вход хорошенькая блондиночка. – Но к нему должна прийти… э… Арина Виолеттова. Вам лучше записаться заранее, у Федора очень напряженный график.
Я скрипнула зубами и пошла к лифту. Какой толк объяснять глупышке, что мой псевдоним звучит иначе – Виолова? Все равно красотка тут долго не просидит: Федор меняет секретарш, словно диски в проигрывателе, и все дурочки на одно лицо – маленькие блондиночки с широко распахнутыми голубыми глазами, не способные запомнить имен авторов. Конечно, можно было устроиться в приемной, плюхнуться на диван, положить ногу на ногу, потребовать кофе и мирно ждать Федора, перелистывая газету «Книжное дело». Так бы поступил любой нормальный человек. А я предпочла скрыться в туалете, села там на подоконник и уставилась на улицу. Потому что мне не хотелось маячить под изучающим взглядом незнакомой девицы.
Зима в этом году была студеной, мороз порой достигал сорокаградусной отметки, а в те дни, когда ртутный столбик поднимался до нуля, начинал валить снег. Я уж и не помню, когда в Москве последний раз случалась подобная погода. И вот теперь, в качестве компенсации за стужу и пургу, к нам явилась бурная весна. Уже в двадцатых числах марта стало по-летнему тепло, а сегодня, десятого апреля, и вовсе наступила жара.
Я прислонилась спиной к стеклу. Как правило, люди радуются ласковой погоде и солнечным денечкам, но мне подкатывающее лето ничего хорошего не обещало. В нашем доме со дня на день должен начаться ремонт, поэтому забот у бедной Виолы Таракановой (таково настоящее имя писательницы Арины Виоловой) выше крыши: надо упаковать вещи, затянуть мебель пленкой, снять занавески, и так далее. Но все эти задачи, в принципе, легко решаемы, они меркнут перед другой, глобальной проблемой: где жить? Впрочем, еще вчера положение не казалось безвыходно трагичным.
Несколько недель тому назад я договорилась о найме квартиры – вполне симпатичной маленькой «трешки» на Ленинградском проспекте. Конечно, для нашей семьи, состоящей из шести человек, двое из которых дети, сорока восьми квадратных метров маловато, но ведь мы не собирались проводить в этих апартаментах всю жизнь. Предстояло потерпеть всего пару месяцев. В конце концов, трудности только укрепляют характер. Посчитав, что необходимое жилье, так сказать, в кармане, я успокоилась и занялась иными заботами, но сегодня утром позвонила хозяйка «трешки» и совершенно спокойно заявила:
