Старая повитуха Марта ворчала уже
который час, перевязывая раны незнакомца, лежащего на кровати. Его
руки закованы в кандалы и цепью привязаны к ножкам ложа.
– Чего стоишь, глаза лупишь? Подай
настойку!
От рыка женщины у меня сводит
страхом живот, так что я еле поворачиваюсь, ища глазами требуемое
на столе. Протягиваю ей баночку, стараясь не приближаться к
мужчине. Он крупный, голый по пояс, излучает тяжелую энергетику
власти. У меня поджилки от него трясутся, но уйти я не могу, иначе
Марта доложит альфе о моей лени и безалаберности. А он долго
разбираться не станет, сдаст меня на поруки своему бете Свайну. А
рука у него тяжелая, до сих пор спина после прошлой порки
болит.
– Вылей это, негодная девчонка!
Я давно привыкла к окрикам этой
склочной женщины, но другого лекаря в поселении нет, так что
приходится помогать ей. Рука у нее тяжелая, так что быстро
подхватываю тазик и иду к выходу, не желая попасть под раздачу
затрещин. Сзади ее домика проходит ров для отвода воды, так что я
выплескиваю туда отходы, промываю тазик чистой водой, тщательно
вытираю и только потом захожу в дом. А там меня встречает
непривычная тишина. Слышно только странное бормотание Марты,
отдающее паникой и ужасом. Подхожу ближе отчего-то на цыпочках,
желая уловить ее плохо различимый шепот.
– Святые волки,
спасите-сохраните...
Она продолжает судорожно похлопывать
себя по груди, казалось, имитируя ежевоскресный обряд прошений в
храме у небесных покровителей. Ее руки изредка касаются каких-то
татуировок на спине пленного, вырисовывают какие-то символы, а
затем снова возвращаются на свое законное место. Я же молча стою у
прохода, впервые не находя себе места. Видеть женщину такой для
меня непривычно, так что единственное, до чего я додумалась, это
просто наблюдать и ждать.
– Чего стоишь, неугодная?! –
обращает на меня внимание, ее оскорбления обыденны, стали
привычными для меня, словно вторая кожа. – Срочно зови альфу!
Скажи, что у нас проблема!
Вздрагиваю, мешкая и глядя на
обнаженную спину пленного. Его привезли ночью, нашли раненым на
границе нашей стаи. В других, более цивилизованных кланах, ему бы
оказали помощь и отпустили с миром, но наша стая особенная, под
покровительством первого лорда из Совета, славящегося своей
жестокостью и изуверством. Моего отца...
Иду вперед по лесу, чувствуя, как
ветки хлестают меня больно по щекам, но даже не пытаюсь придержать
их руками. Прохожу мимо нашего маленького озера, но быстро прячусь
среди деревьев, когда замечаю там два силуэта.
– Нереа? Эта замухрышка? – мужской
голос отпрыска нашего альфы больно бьет по моему самолюбию.
– Она довольно симпатичная и пахнет
приятно, – разливается по округе голос лучшего друга Кирана –
Гора.
– Не будь она дочкой архея, отец не
заставил бы меня жениться на жалкой полукровке. Надеется, что детям
от этой уродины достанутся силы архея. Помяни мое слово, друг, ее
сыновья будут такими же неполноценными людишками, как и она. Позор,
а не дочь архея. Ничего удивительного, что собственный отец сбагрил
ее в нашу стаю.
Слова Кирана бьют по мне сильнее,
чем я думала. Нет, я всегда знала, что не нужна ни родному
властному отцу-архею, ни матери-человеку, но слышать это вслух куда
больнее, чем просто знать.
Археи – это волки, кому досталась
первозданная сила первых оборотней-волков, созданных богиней
основного пантеона Селеной. Негласные правители и вожаки всех стай,
члены Совета Права. Таких всего тринадцать, и сила каждого
передается от отца к сыну. И только у моего отца дочь… Неугодная,
бракованная полукровка.
Опускаю голову, ощущая, как от стыда
пунцовеют мои щеки. И иду прочь, вдоль дорожки, ведущей к центру
нашего поселения. И чем чаще встречаются дома, тем больше и громче
я слышу чужие слова.
