«Существуют две крайние точки зрения на свободу: свобода как
возможность делать, что хочешь, и свобода как осознанная
необходимость. Свобода — это одно из главных условий становления
личности, полного использования индивидуальных талантов и
способностей человека. Это одна из величайших человеческих
ценностей, за которую люди боролись и гибли…»
Я просто подпрыгнула на месте, когда чья-то рука, коснувшаяся
моего плеча, так грубо вернула меня в окружающую действительность.
Удручающую, стоит признаться, действительность.
«Да ты только посмотри на эту мышь серую, дергается, как
припадочная!» - донесся до моих ушей приглушенный голос Самсоновой,
и по аудитории разнеслись тихие смешки. Хорошо еще сегодня на парах
нет ее лучшей подруги, Анжелы, вот она придумала бы что-нибудь
поизощренней, нежели словесное оскорбление. Эта девушка ненавидит
меня, наверное, с самого первого дня в колледже. Хотя я совершенно
не понимаю, чем заслужила такое к себе отношение.
- Сейчас перерыв, Нина, сходили бы вы передохнуть, пара
предстоит довольно напряженная, - ох, эти насмешки совсем выбили
меня из колеи, я даже забыла о том, что рядом присел Максим
Алексеевич, наш преподаватель по философии, лучший в своем деле,
следует заметить. Именно благодаря этому человеку, философия
является одним из моих любимейших предметов, после психологии
конечно же. Профессию психолога я выбрала неслучайно. Может быть,
благодаря полученным знаниям, я однажды смогу научиться разбираться
в человеческих душах. Интересно знать, что движет всеми этими
людьми. Что заставляет Самсонову говорить эти ужасные слова? Что
побуждает других ее поддерживать? - Ваше стремление к получению
знаний весьма похвально, но не забывайте, что перегрузки организму
тоже ни к чему.
Голубые глаза смотрят с добротой, а от легкой улыбки в их
уголках образуются еле заметные морщинки. И мне становится легче от
этой пусть ненамеренной, но поддержки. Немного, но легче. И в то же
время грустно от того, что доброжелательно здесь ко мне относятся
только преподаватели. И Лера, конечно же, моя лучшая подруга. Будь
она здесь, никто бы и словом не посмел обмолвиться обо мне. Но Лера
сегодня отсутствует… Вот бы она появилась сейчас в дверях кабинета,
чтобы эти оскорбительные смешки разом смолкли! Но вместо подруги в
дверном проеме возникает Анжела. На лице привычная язвительная
улыбка, не предназначенная кому-то конкретно, просто она всегда
присутствует на этом идеальном, стоит признать, лице. Анжела
окидывает аудиторию скучающим взглядом. Остановившись на мне, вдруг
переводит его на Максима Алексеевича и вновь возвращается ко мне.
Улыбка тут же сползает с ее лица, а в глазах вспыхивает холодная
ярость. Нервно передергивая плечами, Анжела проходит мимо нас, даже
не поздоровавшись с преподавателем, и занимает свое место. Ну вот,
чем я опять успела вывести ее? Ведь даже словом не обмолвилась…
- Что вы, Максим Алексеевич, я вовсе не перетруждаюсь, я вовсе…
я вот… только начала.
Ненавижу себя за это! Запинаюсь на каждом слове, да еще и
краснею как школьница! А я ведь студентка, будущий психолог.
Психолог, который не может побороть собственные комплексы. Просто
«отличный» специалист! Я не знаю почему я такая, но в обществе
людей я чувствую себя ужасно неловко и порой веду себя глупо. Моя
рука так и тянется заправить за ухо несуществующую выбившуюся
прядь. Несуществующую, потому что у меня не бывает выбившихся
прядей. Мои волосы всегда идеально прибраны и заплетены в тугую
косу. В моей бывшей школе очень щепетильно относились к внешнему
виду учеников. Никаких распущенных волос, хвостов и прочего
непотребства. Только коса или шишка. Мои волосы всегда были излишне
густыми и длинными, поэтому вместо шишки, которая мгновенно
разваливалась от их тяжести, я заплетала косу. Со школьных времен
моя прическа не изменилась. Отчасти от того, что мне нравится
носить длинные волосы, а отчасти от того, что обрезать их мне
запрещает мама. Даже боюсь представить ее реакцию, если я однажды
предложу такое. Максим Алексеевич снова улыбается. Не делай этого,
Нина! Не делай! Но моя рука все же нервно касается волос, а взгляд
сам по себе упирается в пол под моими ногами. Как мучительно
стыдно! Я, наверное, сейчас красная, как рак. «Припадочная
социопатка!» - кажется так однажды обозвал меня Семёнов. Наверное,
он прав, хотя…скорей я социофобка. Слава Господу, Максим
Алексеевич, словно прочитав все мои позорные мысли, поднялся из-за
стола.
