Эрик медленно, с усилием открывал глаза, и постепенно к нему возвращалось сознание, пробиваясь сквозь густой туман дезориентации. Он не мог понять, что происходит вокруг, и не осознавал, где именно он находится. Потолок над его головой был белым и безликим, а освещение – приглушённым, источаемым неяркими лампами, которые придавали помещению холодный, стерильный оттенок. Воздух был насыщен резким запахом антисептиков, смешанным с легким оттенком лекарств, что создавало атмосферу клинической чистоты и строгости.
Полностью пришедшему в себя, Эрику стало безразлично, но инстинктивно он поднял руку к голове. Пальцы наткнулись на шероховатую поверхность марлевых бинтов, которые туго обвивали его череп, словно крепкая конструкция, замаскировавшая непонятные травмы. Внутри повязки пульсировала глухая, давящая боль, усиливающаяся при малейшем движении, как напоминание о жестоком столкновении с реальностью.
– Что произошло? – произнёс он, и его собственный голос прозвучал хрипло и непривычно тихо, как будто промаршировал через множество преград, прежде чем достигнуть его ушей.
В палату бесшумно вошла девушка в белоснежном медицинском халате. Она с удивлением взглянула на него, уловив его вопрос.
– Вы ничего не помните? – мягко поинтересовалась она, приближаясь к койке, – Вы находитесь в больнице, Эрик, – произнесла она мягко, избегая слишком резких слов. – У вас была травма головы. Мы сделали всё необходимое, чтобы вы поправились.
– Сколько времени я здесь? – спросил он, стараясь собраться с мыслями, хотя сам не знал, как его вопрос может быть воспринят.
– Вы находитесь здесь уже несколько дней, – ответила она, не отводя взгляда от его лица, стараясь уловить каждую деталь его реакций. – Вам необходимо отдохнуть и восстановиться. Доктора будут следить за вашим состоянием.
Эрик кивнул, чувствуя, как перед ним открывается новая реальность, полная неизвестности и, возможно, надежды. Внимание медсестры и забота, с которой она подходила к своему делу, внушали ему уверенность, что он в нужных руках. Однако страх и тревога всё ещё оставались на горизонте его чувств, и он никак не мог избавиться от ощущения, что за пределами этого пространства скрывается нечто важное, что он должен был помнить.
– Вы попали в серьёзное дорожно-транспортное происшествие, – продолжила медсестра, осуществляя проверку информации в электронной медицинской карте. Она глубоко вдыхала, стараясь подобрать слова, которые могли бы одновременно успокоить и прояснить ситуацию для Эрика. – Должна признаться, ваше состояние стабилизировалось с поразительной скоростью. По всем медицинским показателям вы показываете явные признаки быстрого восстановления.
Она подняла взгляд от экрана, чтобы взглянуть на его лицо, и продолжила:
– Все сотрудники нашего отделения крайне удивлены тем, что вы отделались лишь сотрясением мозга средней тяжести и ушибленными ранами. Учитывая обстоятельства аварии и масштабы повреждений вашего автомобиля, многие пациенты в подобной ситуации оставались бы инвалидами, а некоторые, к сожалению, не выжили бы. Следовательно, вы прямо-таки бесстрашный каскадёр, если судить по этому делу.
Эрик, слегка усмехнувшись горькой усмешкой, медленно покачал забинтованной головой, ощущая, как сквозь повязку проникает щемящая боль.
– Наверное, меня хранит Всевышний, – произнёс он, закатывая глаза к потолку, – Правда, пока не могу понять, для какой высшей цели мне было даровано это спасение.
Не успела медсестра закончить свою речь, как дверь палаты распахнулась, и внутрь стремительно влетела взволнованная молодая женщина. Её лицо было бледным от переживаний, а в глазах читалась яркая смесь страха и облегчения, словно она переносила на себе всю тяжесть ожидания.
