Мне снилась сказка. Моя личная с тихим шумом прибрежных
волн и серебристым сиянием полной луны. Я шла
по берегу, утопая в теплом песке, одной рукой придерживая
белые юбки, второй сжимая ремешки сандалий. Легкий ветерок играл
с моими волосами, подбрасывая то один, то второй
локон. Мне было хорошо. Никакого волнения, тревоги… Душу приятно
грел покой. Невесомыми прикосновениями ветерок огладил мое тело,
закутанное всего лишь в тонкий белый наряд.
— Ниэль, — шептали мне волны, зазывая в свои
глубины.
— Ниэль, — звала лунная дорожка, бегущая по песку
прямо к моим ногам.
— Ниэль, — настойчиво потрясла меня за плечо мама,
вырывая из приятных объятий сна и мне пришлось открыть
глаза, чтобы тут же зажмуриться от яркого солнечного
света.
— С днем рождения, дорогая, — мама сидела
на краю моей кровати и ласково мне улыбалась. Боги, как
я люблю ее улыбку. Мне кажется, никогда не смогу
забыть ее и нежность маминых рук, которые поспешили
о себе напомнить крепкими объятиями. — Вот
ты у меня уже и стала взрослой.
Исполнилось мне сегодня двадцать один год. Совершеннолетие!
Теперь по нашим законам я могла считаться самостоятельной
девушкой и выйти из-под опеки отца. Хотя по мнению моего
папочки этого возраста недостаточно. Будь его воля,
я бы до смерти просидела под чутким надзором.
Но совместными усилиями мы с мамой все-таки его
дожали и мне даже разрешили отпраздновать в столице
с подружками, для чего заказали зал в лучшей ресторации.
Я не сдержала улыбку в предвкушении вечера.
— Вставай, вишенка, пора одеваться и идти принимать
подарки. Первые уже прибыли. — Мама весело подмигнула,
а я только горестно застонала. А дело в том,
что первым, как и грозился, меня наверняка решил
поздравить Род. И все бы ничего, но мой
старшенький братец — некромант, что априори означает наличие
пакостного характера и отнюдь не добренький нрав.
Да и юмор у этой братии специфический.
Мы с мамой в этом уже не первый год убеждаемся.
Она на примере отца, а меня брательник просвещает.
Но делать нечего, поплелась в утренний душ. Вода приятно
взбодрила и напомнила о недавнем сне. Обожаю эту
стихию! Посмотрев в зеркало, убедилась, что за ночь мое
тельце не перенесло никаких существенных изменений. Выглядела
я точно так же, как и в двадцать.
Те же яркие красные волосы, непослушными кудряшками
обрамляющие лицо. Те же зеленые (ведьмовские, как
говорила бабушка) глаза. Та же тощенькая, хоть
местами и достаточно выдающаяся фигура. И даже легкие,
едва заметные руны, коими было разукрашено почти все мое тело
остались прежними. Разве что изредка они вспыхивали, выдавая мое
нетерпение. Но быстро взяв себя и разбушевавшуюся силу
в руки я добилась того, что руны совсем поблекли. Теперь,
чтобы их разглядеть, нужно было смотреть впритык.
— Ниэль, вишенка, давай скорее. Там твои подарки совсем
прислугу запугали. — Я разулыбалась услышав такой родной
бабушкин голос. Бабуля моя была настоящая темная ведьма
и в свое время жутко поссорилась с отцом, так что
в нашем доме гостила редко. Что Лизавета Никоноровна, что лорд
Артур Равийский, не желали делать шаги к примирению, хоть
и пакостить друг-другу из-за мамы перестали. Кстати, ссора
их имела под собой достаточно веский повод.
Дело в том, что бабуля в свое время сильно приглянулась
одному демону, а те, как известно жуткие собственники
и хитрецы, так что уже через парочку лет штурма великолепная
Лизавета, тогда еще молодая ведьмочка, пала и вскоре
на свет появилась моя мама. Демон ее рождение
почувствовал. Это в их природе заложено. Когда рождается
его ребенок демон на мгновение может почувствовать стук
маленького сердечка. Только вот даже узнав, что Лизавета стала
матерью блудный папаша возвращаться не собирался. Бабуля тогда
обиделась смертельно. Наслала на подлеца и порчу
и проклятия, а сама переехала в лесную избушку,
да растила маму одна. Долго так и продолжалось, пока
однажды в дом к ведьме не заявился молодой
маг-некромант. Помощь ему нужна была, против демонов
охоту вел. Бабуля, конечно, расстаралась на славу.
И пока с этим некромантом работала, не уследила
за дочкой, что успела по уши влюбиться
в амбициозного мага. В общем, Артур тогда Наташеньку
и забрал. Обвенчались и даже упреки Лизаветы Никоноровны
сносили, но все изменилось, когда вернулся демон. Тот самый,
который мамин папа и мой дедушка соответственно.
От проклятий избавился, порчу снял, и даже амулетиками
защитными разжился. А потом и бабушкиным прощением. Там
тогда мрачная история вышла. На деда охота велась
и выдать, что у него имеется любимая, да еще
и с дочерью он не мог. Вот
и не объявлялся, пока врагов всех не уничтожил.
В общем по любви и не такое прощают, вот
бабушка и не выдержала. Отец же подобного
поступка теще не простил. Он у меня самый настоящий
демононенавистник. Да и сами демоны его не очень-то
жалуют, особенно принимая во внимание скольких
он на тот свет отправил. Так что запретил своей жене
с матерью даже разговаривать. И меня отказался показать,
когда я родилась. Такого Лизавета Никоноровна простить
не смогла, быстренько организовала ответную пакость
и усилиями деда между нашим королем и властителем Ада
заключили мирный договор, что связывало руки папе. Теперь
знаменитый охотник на демонов убивать их права
не имел. Более того, он еще и должен был на год
отправиться в Ад, включенный в посольство. Этот год
я практически прожила с бабулей и дедом, который
во мне души не чаял. Папа же вернувшись просто
взбесился, но мстить по маминой просьбе не стал.
Наоборот, они с бабулей заключили перемирие и теперь вели
так сказать холодную войну на расстоянии.
