Я прибавила газу, и мотор жалобно завыл. Слева проносились желтые полосы дороги, справа замер океан, создавая иллюзию, что я еду недостаточно быстро. Плавные повороты дороги словно просили завоевать их на высоких скоростях. Я еще прибавила газу, и машина рванула вперед. Сердце забилось быстрее, и улыбка сама собой расплылась на моем лице. Ветер врывался в салон, развевая мои волосы и осушая на лбу пот, который остался после последней в школьном году тренировки.
В зеркале заднего вида замелькали красные и синие огоньки, и я бессмысленно подняла ногу с педали газа – как будто это могло помочь. Выбирая местечко, чтобы съехать с дороги, я стала быстренько сочинять отмазку. И когда полицейский с блокнотом в руке подошел к окну, у меня уже имелись две неплохие истории.
Но обе вмиг позабылись, стоило мне увидеть лицо копа. Я вздохнула и приоткрыла окно.
– Шарлотта Рейнольдс, вот мы и снова встретились, – сказал он.
– Здравствуйте, офицер.
– Какой уже, третий раз?
– Разве? – Черт. Какова вероятность того, что один и тот же коп остановит меня три раза? – Мой папа передает привет.
Он ухмыльнулся:
– Твой отец хороший коп, но на сей раз его имя тебе не поможет. Ты превысила скорость аж на пятнадцать миль.
– Правда? Не может быть! На пятнадцать?
– Именно. Мне нужны твои права.
– Могу я взглянуть на радар и убедиться, что вы все правильно считали?
Он приподнял брови, и я нехотя протянула свои права. Папа меня убьет.
* * *
Все еще злясь из-за дурацкого штрафа, я зашла домой и бросила рюкзак под столик у входа.
– Где все? – крикнула я и пошла на звуки смеха в кухне, где посередине островка стоял блендер в окружении яичной скорлупы, бутылочек с соусом табаско и кетчупом.
Гейдж поднял голову и встретился со мной взглядом:
– Чарли! Ты как раз вовремя.
Уже с порога я почувствовала, какой ужасный коктейль они сварганили – он пах тухлыми помидорами.
– О нет.
– О да. – Натан приобнял меня за плечи и потянул к островку. – Достань еще стакан.
К стаканам на островке добавился еще один.
– Пьем на счет «три», – проинструктировал Гейдж, разливая жидкую баланду из блендера по пяти стаканам.
– Зачем мы это делаем? – спросила я, глядя на четверых парней вокруг кухонного островка. Трое из них – мои братья: Джером, Натан и Гейдж, а четвертый – Брейден. Он наш сосед вот уже двенадцать лет, этот парень всегда тусил с нами.
– Во-первых, чтобы доказать, что мы это можем. Во-вторых, чтобы закалить наши желудки от ударов, которые они получат завтра на футболе.
– То есть, другими словами, потому что мы идиоты.
– И это тоже, – согласился Гейдж, поднимая стакан.
– Проигравший выливает все на себя, – уточнил Брейден.
– Да-да, давайте уже. Я еще хочу побегать, пока не стемнело.
Я принюхалась к коктейлю. Не стоило. Он пах хуже, чем вещи Гейджа.
– Она этого не сделает. Чарли спасует, – заявил Натан, показывая на меня.
– Нет, ошибаешься.
Он был прав. Я не собиралась это пить. Но им это знать не следовало. Это была игра. Мы частенько в нее играли. Не всегда с таким раскладом, но за годы у нас накопилось много разных версий игры. На счет «три» все прыгают в бассейн. На счет «три» все кричат «Я лузер» посреди торгового центра. На счет «три» все облизывают человека справа от себя. Это была игра, полная блефа. Если кто-то выполняет задание, все остальные делают что-то глупое в наказание. Если никто не выполняет, все спасены.
Сейчас меня беспокоил лишь Брейден. Братьев я раскусила, едва войдя в кухню, – они не станут это пить, это было написано на их лицах, перекошенных от отвращения. Но Брейден – даже после стольких лет знакомства – все еще оставался темной лошадкой. Я взглянула на него, и он мне улыбнулся.
