Глава 1. Гость из прошлого
– Валерия Викторовна… – задумчиво протянул невропатолог, читая мою медкарту с таким лицом, словно она написана на древнем иврите. Он почесал кончик носа, поправил очки, и, отложив ее в сторону, посмотрел на меня. – Какие-то еще жалобы есть?
– Нет.
– Повышенная усталость, головная боль, боли в сердце, в желудке?
Я отрицательно помотала головой, хотя и задумалась, какое отношение может иметь желудок к бессоннице. Ну, ему виднее. Мужчина лет шестидесяти в идеально чистом и выглаженном халате еще долго расспрашивал меня о моем самочувствии. Я инфантильно мотала и кивала головой там, где требовалось первое или второе. Мне, действительно, нечего было добавить к тому, что я уже сказала.
– К психологу, психотерапевту не обращались?
– Была у психолога, пару раз.
– И как?
– Как видите, – я указала рукой на него самого и стол, где в полнейшем беспорядке валялись карты пациентов, записки, скрепки, бумага, мобильный телефон, стетоскоп и другие атрибуты врача с минимальным количеством времени и нескончаемым потоком пациентов. Он кивнул и достал блокнот. Пока он писал что-то на первом листе, он говорил со мной, не глядя на меня:
– Это легкое снотворное, продается без рецепта. Начнем с него, а дальше будет видно. Но я настоятельно рекомендую вам обратиться к психотерапевту. Снотворное не лечит, а купирует симптоматику. Вам нужна консультация специалиста.
Я снова кивнула. Он этого не увидел, но, наверное, медицинским опытом почувствовал, потому как, не дожидаясь моей реплики, сказал, что на следующий прием мне нужно явиться через месяц. Я снова кивнула. Он поднял голову, посмотрел на меня, протянул мне рецепт, и после того, как бумага оказалась в моих руках, углубился в мою медкарту, записывая обо мне что-то, чего я знать не хотела. Выйдя из кабинета с заметным облегчением, я направилась в гардероб со скоростью напуганной газели. Поликлиника, с ее бесконечными очередями и до отказа заполненными коридорами, вгоняла меня в состояние полного уныния, и покинуть эту юдоль скорби хотелось как можно скорее.
Оказавшись на улице, я полной грудью вдохнула прохладный осенний воздух, который после больничного казался хрустально чистым, словно артезианская вода. Быстро спустившись с крыльца районной поликлиники, я первым же делом отправилась в близлежащую и, по приятному совпадению, самую дешевую аптеку. Цена кусалась, но не так, чтобы очень. Денег не жалко, если это будет работать. Выйдя из аптеки, я заметно воодушевилась в надежде на то, что сегодняшняя ночь будет первой за два года, когда я просплю положенные мне восемь часов вместо четырех. И тут я поймала себя на мысли, что в свой выходной я пошла не за тряпками, а в поликлинику, и радуюсь я не новеньким сапогам, а упаковке снотворного, и на ночь у меня запланирована не бурная вечеринка, а крепкий, здоровый (не без помощи лекарств) сон. Господи, я – старая кляча! Как можно чувствовать себя старухой в двадцать три? Не знаю – как, но, как оказалось, очень даже возможно. Я оглянулась и посмотрела на витрину аптеки, глядя на свое отражение – тугой конский хвост, никакого макияжа, невзрачная куртка и полное отсутствие осмысленности в глазах. Я была противна сама себе. Опустив глаза и втянув голову в плечи, я быстро зашагала к дому, глядя только под ноги и ни разу, как и всегда, впрочем, не подняв головы, чтобы хоть мельком взглянуть на окружающий меня мир. И это не осень вгоняла меня в хандру, наоборот, с приходом осени, я хоть немного расправила плечи. Хандра моя началась два года назад, в прихожей моих бабушки и дедушки, и все никак не могла закончиться. Не становилось ни лучше, ни хуже, а ровно так же, как и в тот день.
