Хотела попасть в другой мир?
Попала! Хотела спасать чужие жизни? Получите – распишитесь! Хотела
загадок и удивительных приключений? Внукам точно будет, что
рассказать! Если жива останусь. А вот встречу с воинственным и
властным мужчиной я не заказывала. И трясущиеся от страсти коленки
тоже! То есть, от страха! Или от страсти? В общем, порой бывало
страсть, как страшно! Хотите узнать историю моих невероятных
злоключений? Что ж, я расскажу, как обычная девчонка с земли стала
алави его светлости из мира Вёрджил.
Я скучающе водила ручкой в тетради, почти не прислушиваясь к
монотонной речи профессора Боткина. Полноватый старичок возраста
«столько не живут» вещал загробным голосом о проблемах типологии
иноземных существ.
- Какие там вообще могут быть проблемы, не понимаю, -
возмутилась Рая, заглядывая в мою тетрадь.
- Ларина. У вас вопросы?
- Да, - ничуть не стушевалась подруга. – В чем проблема-то с
типологией? На кой нам целый предмет по ней выделили?
По аудитории прошелся смешок, а профессор сдвинул кустистые
брови.
- Хорошо. Скажите мне, кого вы видите?
На экране высветился рисунок кентавра. Не фотография, не
голография, не иллюстрация, а именно рисунок, сделанный явно самим
профессором от руки. Я тихонько усмехнулась и продолжила водить
ручкой.
- Бабалошадь! – на всю аудиторию объявил Кудрявый поставленным
голосом. Вслед за репликой ударил хохот. – Грудь получилась выше
всяких похвал! Вы знаток, профессор! – по аудитории прошлась вторая
волна истерических смешков.
- Тихо! – профессор недовольно притопнул ногой. – Тихо! Развели
балаган. Представим, в одном из миров вам встретится кентавр! Кто
он? Человек или животное? Как к нему обращаться?
Я даже оторвалась от своего бесцельного занятия и подняла взгляд
на рисунок. А и правда?
- Ну, это же очевидно. Спереди – баба, сзади – лошадь. Спереди
подошел – поздоровался по-человечески. Сзади подошел... сам
виноват! – студенты вновь захихикали, а друг добавил шепотом,
склонившись ко мне: - не хотел бы я с такой в темном переулке.
- Молчал бы, пошляк, - я пихнула парня локтем и с улыбкой
уставилась на красного от злости преподавателя, а потом вновь
перевела взгляд на рисунок. – Блин, а ведь у нее и снизу титьки, и
сверху. Оно зачем так?
- В этом деле размер, а не количество имеет значение, -
согласился друг.
- Ладно, Семен Петрович, убедили. Так бабалошадь это человек или
животное? – Рая, голубь мира нашего потока, по обыкновению
протянула преподавателю оливковую ветвь.
- Для ответа на этот вопрос вам предстоит исправно посещать мои
лекции. Давайте попробуем разобраться.
Почему-то после этой фразы всякий интерес к дальнейшему
повествованию пропал, поскольку начались обтекаемые фразы
«типология», «классификационные основания», «фенотип» и тому
подобное. Я во весь рот зевнула, подавив желание пристроить голову
на Райкином плече.
- Чего рисуешь? – она вновь заглянула в тетрадку и мигом
осунулась. – Фи, снова эти знаки.
- А? – я проморгалась и уставилась на каракули.
Точнее, это сперва показалось, что каракули, но при повороте
тетради на сорок пять градусов они превращались в символ. Смутно
знакомый символ, который я из раза в раз рисовала уже на протяжении
месяца.
- Не хочешь рассказать об этом своему куратору?
- Да, ерунда, - я захлопнула тетрадку и бросила тревожный взгляд
на картинку полуженщины полуптицы, перед которой важно расхаживал
профессор Боткин.
- Ничего себе ерунда! Ты на каком факультете учишься? Это может
быть вызов из другого мира, попытка прорыва какой-нибудь сущности,
или бог знает, что еще!
- Да ладно тебе жути нагонять. Просто каракули скучающей
студентки. Наверное, увидела где-то, запомнилось, вот и рисую…
