Лека мешала чай серебряной ложечкой
и с кислой миной слушала щебетание сестры. Беки битый час
восторгалась солдатами, раскинувшими лагерь неподалеку от нашего
поместья, и мечтала, как один из них обязательно обратит на нее
внимание.
- Перестань, Бека! – истерзанная
ложечка, наконец, звякнула о блюдце и обронила на белоснежную
скатерть несколько капель. Ну вот, снова стирать, иначе
перфекциониста в мачехе, перекосит! - Рано или поздно принц объявит
отбор, и я стану королевой. Неужели ты думаешь, я позволю сестре
выйти замуж за какого-то там солдата! Да от них пахнет хуже, чем от
калош Элии!
Девчонки захихикали, глядя в мою
сторону. А я что я? Стою прямо, изображаю канделябр и делаю вид,
что меня постигла глухота: внезапная, необратимая, на оба уха. Мало
ли, какую глупость сморозят эти тетери. Нервных клеток на них не
напасешься, а в них, между прочим, живут мои нервные царги и не
высыпаются совсем!
- А с чего ты решила, что принц
выберет тебя? – Беки взбила смолянисто-черные кудри и надула
губки.
Будь отец умнее, давно спросил бы
себя, в кого пошла его третья дочь. В семье худых блондинов не
могла родиться черноволосая толстушка. Да и внешность Леки,
откровенно говоря, вызывает вопросы.
- Может быть, принц любит солидных
девушек?
Солидных – это с тройным
подбородком, ожирением второй степени, косоглазием и настолько
вредным характером, что мухи, пролетая мимо Беки, падают замертво и
истерично дрыгают лапками. А уж мухи, как известно, знают толк в
доведении до белого каления. Это вам даже не царги.
Двери столовой распахнулись, впуская
хозяйку дома, и сестры, словно по команде, выпрямились. Беки
неуклюже опрокинула чашку и фыркнула в мою сторону:
- Элия, чего стоишь? Убирай! Из-за
тебя пятно останется! Вечно слуги под ногами мешают, мама! Можно с
этим что-то сделать?
«Например, можно похудеть и не
махать локтями?» – подумалось мне, когда промакивала салфеткой
жасминовый чай.
- Беки, перестань молоть чушь, -
строго проговорила леди ла Фрей, которая на самом деле никакая не
леди ла Фрей. Всего лишь простолюдинка, удачно выскочившая замуж за
скорбящего графа. Удачно для себя, разумеется, нам с этого никакой
выгоды. – У меня великолепные новости! Пришло письмо из дворца.
- Меня, наконец, пригласили?! –
вскочила Лека, смяв худыми пальцами поясок платья. – Ну же, мама,
не тяни!
Гордо вскинув подбородок, леди ла
Фрей – высокая тощая женщина, похожая на цаплю (да простят меня
благородные птицы) – манерно разломала сургучную королевскую
печать, вынула листок, развернула…
Все это заняло полминуты, за которые
Лека едва не получила сердечный приступ, Беки сгрызла два ногтя, а
я успела оттереть пятно от чая и снова прикинуться канделябром.
- Девицы семьи ла Фрей приглашаются
на первый этап Королевского отбора в Цветочную резиденцию. Явиться
надлежит всем девицам, старше восемнадцати, наделенным магическим
даром не ниже пятого уровня и сохранившим невинность. Косым,
хромым, больным и порченым особам просьба не беспокоиться.
- Чем их косые-то не устроили! –
зычно возмутилась Беки.
- Наследственность, дорогая
сестренка! – взволнованно выдохнула Лека, которая, к слову, вот уже
четыре месяца порченая, но усиленно скрывает это. – Наследники
престола должны вызывать благоговейный трепет, а не панику у
подданных! Только подумай, что ты можешь дать королевскому
потомству?
- Да я кровь с молоком! Да у меня
просто кость широкая…
- Харя у тебя широкая, и желудок
размером со свиную лохань! – не выдержала сестра.
- Да ты! Да я… Хамса облезлая! -
зашипела Беки, покрываясь красными пятнами. И разразился бы
очередной бедлам, не раздайся в коридоре быстрые шаги. Я отскочила
от стены и кинулась навстречу отцу.
