© Екатерина Романова, 2017
- Нет, пожалуйста, не надо…
Очевидно, что сопротивляться бессмысленно, но желание жить –
самое неистребимое в человеке, особенно перед лицом неизбежной
смерти.
Сил вырываться после многочасовых пыток уже не
было.
- Будешь знать, как позорить князя, дрянь! – обессилевшее
тело волокли к печи, в которой с яростным шипением огонь раздирал
поленья. В лицо пахнуло жаром и гарью. Вот он – конец… - Жги ее!
Сожги эту ведьму!
- Прошу, Андализ…
- О, мы о ней позаботимся, - жестокий смех и грязные
комментарии, - так же, как позаботились о тебе, и даже
лучше!
Откуда появляются силы, когда самое дорогое, самое ценное,
что имеешь, ставят под угрозу? То, что дороже даже собственной
жизни? Из моей груди вырвался не крик. Нет. Крик – это просто
громкий звук. Из меня лился вой, идущий из самых темных,
неизвестных мне прежде глубин души.
- НЕ-Е-ЕТ!!!
Языки пламени переплелись в яростном танце. Они рвались из
печи, освобождаемые резким порывом ветра, сметали все на своем
пути, проходя сквозь меня, и накинулись на присутствующих на этом
празднике зла. Последнее, что помню – перекошенные от ужаса лица
врагов, и застывший в их глазах страх. Страх смерти…
Душераздирающий вопль заставил
проснуться. Озираясь по сторонам в поисках его источника, не сразу
поняла, что это был мой собственный. Щеки пылали, памятуя о
раскаленных языках пламени. Рефлекторно проведя ладонью по лицу,
убедилась, что следов не осталось. Сердце танцевало демонову
кадриль, вновь и вновь возвращаясь к событиям той ночи, которую
хочется стереть из памяти, словно грязное пятно с ладони.
Навалившись спиной на забор, я села, чтобы перевести дух.
Светало.
Весеннее солнце уже прогревало
землю, подернутую ворсинками травы. На клумбах поднимали
разноцветные головки первые цветы, а в молодой траве блестела роса,
от которой я промокла насквозь. Дожди совершенно не характерны
Астории в это время года, но третий день идут, невзирая ни на что.
Пробирал озноб, но согреться было негде, как негде сменить одежду.
Легкий ситцевый сарафан без рукавов промок насквозь и прилип к
истерзанному телу…
Как вышло, что я, двадцатилетняя
Элизабет Торнтон, старшая из восьми дочерей оказалась на улице в
непотребном виде и без средств к существованию? Это долгая и
трагическая история, которая перевернула мой мир. Вспоминать совсем
не хочется. Главное, что мне удалось сбежать, а это значит, что
страх и боль позади. Теперь бояться должны те, кто сотворил со мной
подобное. Я залижу раны, наберусь сил, поднимусь, чтобы вернуться и
отомстить. Чтобы вернуться и забрать то, без чего жизнь на этой
земле не имеет смысла! Мне лишь нужно найти работу и крышу над
головой.
С этими мыслями я утерла слезы и
решительно поднялась. Город начинал оживать и первые еще полусонные
прохожие, кутаясь в демисезонные пальто и шарфы, кидали на меня
изумленные взгляды: грязная, с кровью на ногах и синяками на лице,
я была похожа на дешевую девушку по вызову, с которой ночью жестоко
позабавились клиенты. Но мне было наплевать. Сердца людей и нелюдей
столицы империи – Астории давно охвачены холодом. Им все равно на
беды других. Разбираться никто не станет. Возможно, в их черствости
виновата близость императорского дворца и снобизм, присущий родовой
знати, а возможно тяжелая жизнь и только недавно окончившаяся
война, отголоски которой до сих пор еще сказываются на образе
жизни. Все думают лишь о себе. Но мне неважно. Сегодня моя цель –
найти кров и работу. Я возьмусь за что угодно, что не противоречит
моим моральным принципам.
Узкими нелюдимыми переулками я
добралась до центральной площади, утопающей в сизой дымке утреннего
тумана. Здесь располагались столбы с многочисленными объявлениями.
Сейчас огромная мощеная площадь пустовала. По воскресеньям ничего
политически важного не происходит: императорская семья и высший
свет изволят отсыпаться после пышных субботних балов, которые по
славной расточительной традиции даются каждую неделю, а обычный
народ спешит на еженедельную ярмарку в противоположную сторону
города, чтобы купить свежих овощей, мяса, рыбы и фермерских
продуктов. Поэтому я практически без лишних глаз могла изучить
объявления и подобрать что-нибудь приемлемое.
