Через какую-то неделю после рождения нашей дочери Лорен мы с Бонни уже совсем выбились из сил. Ребенок не давал спать по ночам. У Бонни были разрывы при родах, так что даже с обезболивающими лекарствами она едва передвигалась по дому. Первые пять дней я провел с ней – помогал, а потом вернулся на работу. Казалось, жена уже пошла на поправку.
И вот, когда я был на работе, у Бонни закончилось обезболивающее. Вместо того чтобы позвонить мне в офис, она попросила купить таблеток моего брата, который зашел проведать ее. Но брат почему-то так и не вернулся. В результате она промучилась целый день, обхаживая новорожденную.
А я и понятия не имел о том, какой кошмарный день у нее выдался. Вернувшись домой, я обнаружил Бонни расстроенной и злой. Я неверно истолковал ее настроение – решил, что она обвиняет меня.
– Я весь день промучилась, – жаловалась она. – Таблетки кончились… Я тут корчусь от боли, а никому и дела нет!
– Но почему ты не позвонила мне? – спросил я, рефлекторно переходя в оборону.
– Я твоего брата попросила, а он забыл! – сказала она. – Я его целый день прождала. А что мне было делать? Я едва хожу. Все меня бросили!
И тут я взорвался. У меня в тот день нервы тоже были на пределе. Я злился, что она мне не позвонила. Я был в ярости, что она обвиняет меня, хоть я даже и не знал, что ей плохо. После короткой перепалки я направился к двери. Я был на взводе, я был не в себе, я был сыт по горло!
И тут случилось нечто, в корне изменившее мою жизнь.
– Постой, не уходи, пожалуйста, – попросила Бонни. – Ведь именно сейчас ты нужен мне больше всего. Мне больно. Я уже много дней не могу толком выспаться. Пожалуйста, выслушай меня.
И я задержался, чтобы выслушать.
– Джон Грэй, – сказала она. – Выходит, что ты мне друг только по праздникам! Когда я мила и нежна, ты готов быть рядом. А чуть что не так, ты просто уходишь прочь, прямиком через эту дверь, – она замолчала и глаза ее наполнились слезами, а потом голос смягчился. – Сейчас мне больно. Мне нечего дать тебе, и именно в этот момент ты нужен мне больше всего. Пожалуйста, подойди и обними меня. Не нужно слов. Мне просто необходимо оказаться в твоих объятиях. Не уходи…
Я подошел к Бонни и молча обнял ее. Она расплакалась. Через несколько минут Бонни поблагодарила меня за то, что я не ушел. Она сказала, что только это ей и было нужно – побыть в моих объятиях.
В тот момент мне начал открываться подлинный смысл любви – безусловной любви. Я всегда считал себя человеком, способным любить. Но она была права. Я друг только по праздникам. Пока Бонни была радостна и мила, я дарил ей любовь в ответ. Но если она была расстроена или чем-то недовольна, я думал, что она обвиняет меня, – и немедленно вступал в спор или отстранялся.
А в тот день я впервые не покинул ее в такую минуту. Я остался рядом – и это было прекрасно. Мне удалось дать ей себя именно тогда, когда я был ей действительно нужен. Мне подумалось, что это и есть настоящая любовь. Заботиться друг о друге. Верить друг в друга. Подставить плечо в час испытания. Я просто изумился, насколько легко оказалось дать то, что ей нужно, после того, как она подсказала мне верный путь.
Как мог я не понимать этого раньше? Ей всего-то и нужно было, чтобы я подошел и обнял. Другая женщина инстинктивно почувствовала бы, что нужно Бонни. Но, будучи мужчиной, я не знал, насколько ей важны прикосновения и объятия, насколько важно ей просто выговориться и быть услышанной. Обратив внимание на эти различия, я с тех пор стал учиться выстраивать взаимоотношения с женой по-новому. Прежде я и не поверил бы, насколько легко мы можем разрешать свои конфликты!
В своих прежних взаимоотношениях я в трудные моменты делался безразличным и черствым просто потому, что не знал, как еще можно себя вести. В результате мой первый брак оказался очень сложным и болезненным.
