– А вот Николай Иванович сказал, что бывших рабов следует официально интегрировать в наше общество! Это необходимо сделать как можно скорее, чтобы они так же участвовали в выборах. И еще, Николай…
– Опять этот твой Николай Иванович сказал! – это имя, ставшее в последнее время очень навязчивым и неприятным, резануло мой слух, как нож по тонкому стеклу.
Как я пожалел, что разрешил своей жене возглавить избирательную комиссию по рекомендации некого товарища – Фоменко Николая Ивановича! Он же – второй кандидат в президенты Новороссии и самый активный манипулятор процесса выборов в органы власти нашей колонии!
Нет, никто не собирался забывать о принятом на первом референдуме постановлении о выборах главы молодого государства и депутатов в годовщину переселения землян в этот новый мир. Только многим этот процесс не представлялся таким значимым и срочным. И о другой кандидатуре в президенты, кроме как о нашем временно исполняющем обязанности главы колонии Антоне Синицыне, народ в большинстве, даже не задумывался. Пока неожиданно не появился этот активист и его небольшая группа последователей. На Земле, кстати, Фоменко был членом КПРФ какого-то небольшого провинциального района. И здесь он объявил себя первым председателем нового коммунистического движения и создал Коммунистическую Партию Новороссии (КПНР). Вроде бы как единственную правопреемницу земной КПРФ. И заявил о своей программе построения в новом мире настоящего социалистического государства, если народ изберет его в президенты. По его настойчивому требованию была срочно создана избирательная комиссия по одновременным выборам Президента Новороссии и Совета Депутатов. Не знаю, каким образом моя Наташа попала в поле его зрения, но он уговорил ее возглавить эту комиссию, играя на ее чувствах ответственности перед обществом. И она взялась за это незнакомое ей дело со всей присущей ей ответственностью и под его незримым руководством. Таким образом, избирательная комиссия по определению кандидатов в органы власти, превратилась в избирательный штаб одной партии. Коммунистической, как не трудно догадаться. А в моей семье появился навязчивый образ нового близкого родственника, который бесцеремонно вмешивается не только в перспективы управления государством, но и в наши семейные отношения!
Ревновал ли я при этом свою молодую жену к нему? Да, я действительно ревновал ее к этому типу. Их совместные заседания, позднее возвращение домой, странные сомнения в правильности действий моих друзей и нынешних руководителей колонии – разжигали во мне пламя беспокойства. Каждое упоминание о нем вызывало внутри нестерпимое чувство какой-то детской обиды. Я пытался успокоить себя, напоминая, что доверие – основа наших отношений. Но эти мысли как-то все время ускользали, оставляя только горечь и недоверие. Я начал анализировать каждую деталь: как она смеялась, какие слова выбирала, чтобы описать его. А ведь он был моложе меня! А может и красивей. И даже перспективней – ведь я же не выразил такого же стремления претендовать на какой-то высокий пост в нашем молодом государстве? Эти мои самые противоречивые эмоции перемешивались: любовь, ревность и страх утраты. Я понимал, что необходимо найти способ поговорить об этом, открыть душу, но мучительное ожидание продолжало держать меня в плену.
– …Наташенька, милая, давай, хотя бы дома ты не будешь вспоминать это имя и его советы! А то у меня создается впечатление, что эти выборы и этот… тип, тебе дороже нашей семьи!
– Но эти выборы, действительно очень важны для будущего нашей колонии… – Наташа неожиданно смутилась и виновато перебралась ко мне ближе и прижалась к моей груди. – Прости, я что-то действительно очень погрузилась в роль озабоченной работой женщины! Не понимаю, как меня это все быстро затянуло: уставы, символы, процедуры, предвыборные программы. А социальная программа Николая Ивано… Нет! Все – молчу! Прости…
