1991 год был в нашей истории уникальным. Такого количества событий, повлиявших на ход мироздания, на моей памяти не было ни раньше, ни позже. Жизнь кипела и бурлила, старое ломалось, а новое никак не строилось. Мы вступили в 1991 год в строящем обновленный социализм Советском Союзе, а закончили его в ринувшейся в капитализм суверенной Российской Федерации.
Это был год еды и водки по карточкам и нарастающего тотального дефицита,
год, в котором рубли перестали быть деньгами, ибо купить на них было нечего,
год, в котором мы впервые сами (!) избирали Президента,
год, в котором нас лечили не врачи, а экстрасенсы,
год, в котором состоялся нелепый путч и в котором была запрещена КПСС.
Не сильно отличаясь от шестой части суши жили в 1991 году и калужане. Кто постарше, тот что-то смутно помнит. Для молодежи что 1991, что 1941 – преданья старины глубокой, давняя, почти мифологическая, история. Поэтому я предлагаю кому-то вспомнить, а кому-то узнать, что в том переломном году происходило у нас в Калуге.
Первый секретарь Калужского областного комитета КПСС, председатель областного Совета народных депутатов Валерий Сударенков в 1990 году вернулся из нелёгкой командировки в Узбекистан, где работал заместителем председателя республиканского Совмина. Вступая в 1991-й, он напутствовал калужан без особого оптимизма: «Надо признать, что кризис слишком сильно затронул общество. Намерение скорее выйти из него оборачивается ростом затрат, повышением цен и, самое главное, увеличением моральных и физических издержек населения. Поэтому, безусловно, необходим экономический порядок, при котором выгода одних не оборачивалась бы ущербом для других. И чтобы, наконец, кончился этот длинный марафонский бег спроса за предложением».
И вправду, спрос был. Денег у людей накопилось немеренно. Каждая нормальная семья хранила на сберкнижке по несколько тысяч рублей и была бы рада их потратить – да не на что!
Автомобиль можно было купить, но по очереди. При этом впереди обычной очереди было несколько льготных: участников войны, инвалидов, чернобыльцев. А впереди льготников шли блатные.
Потратить на кооперативную квартиру? Попробуй-ка запишись в тот вожделенный кооператив! Съездить на тёплое море в Египет или Таиланд? Н-да, извините, это я неудачно пошутил.
Выходило, что купить ничего было нельзя, зато можно было достать. Достать – одно из слов, потерянных в русском языке на пути из социализма в капитализм. А чтобы достать, это нечто нужно было где-то взять, например, стащить на заводе. Людей, способных на такое, называли несунами.
В современных словарях русского языка к слову несун впору ставить помету устаревшее. Да и в моем компьютере программа проверки правописания упорно подчеркивает его красной чертой – нету, по мнению умной машины, такого слова!
