Бобик дремал. Что еще делать ранним июньским утром? «Тук-тук, тук-тук», – сквозь сладкую дрёму донеслось до его чуткого уха. «Р-р-р-р-буф, р-р-р-р-буф», – лениво отозвался пёс. В следующий миг он встрепенулся, подскочил и зашёлся лаем.
– Заткнись! Разберись сначала на кого пасть открываешь, а потом уж голоси, бестолочь рыжая!
Пёс пару раз негромко гавкнул. Тогда Степан пригрозил ему кулаком. Бобик смолк.
«Ну вот, – подумал пёс, – ни мне привета, ни себе доброго утра. Я ведь службу несу: слышу шорох – лаю, вижу чужого – тоже лаю. А как иначе? Иначе я не могу, не имею права!»
Бобик с грустью посмотрел на Степана, определил, что доброго слова от мужика опять не дождётся, вздохнул и пошёл доедать остатки вчерашнего ужина. А Степан продолжал работать молотком: тук-тук, тук-тук.
Старенький штакетник и калитка у Степана просили, нет – они вымаливали ремонта! Особенно мучилась калитка. Она жалобно поскрипывала и стонала, когда её отворяли. Зарплаты сельского почтальона хватало только на залатывание старых дыр в заборе. Но этим утром у Степана случился творческий зуд, и он взялся чинить калитку: проверил на устойчивость опорные столбы, смазал петли, а ржавые гвозди вытащил и заменил на новые. А еще Степан прикупил загодя банку синей краски и ею покрыл калитку.
– Вот и слав-нень-ко, вот и хо-ро-шо, – запел Степан,
оглядев внимательно итоги своего труда и оценив их на «отлично».
Он унёс и спрятал инструменты в сарай, из дома взял сумку для продуктов и вышел за калитку. Калитка пропустила Степана со двора легко и без скрипа. Мужик притворил ее аккуратно, так, чтобы не повредить свежий слой краски. Бобик провёл Степана задумчивым взглядом. Запах краски неприятно раздражал псу ноздри. Он чихнул и зажмурился. Открыв глаза, пёс обнаружил на фоне свежеокрашенной калитки чёрное пятно. Словно кто-то смолой плеснул. А пятно шевельнулось и вперилось в Бобика голубыми глазищами, слегка махнуло кончиком хвоста и сказало: «Мур вашему дому!»
«Это же кот! Мерзкий наглый котяра!» – понял Бобик. Разум пса вмиг отключился и остались одни рефлексы1. Вскипела кровь, мышцы напряглись, шерсть на холке встала ёршиком. Бобик грозно зарычал, наклонил голову, пару раз шаркнул по земле задними лапами, подняв облако пыли, и ринулся в атаку. А кот безмятежно развалился подле калитки и даже не пытался улизнуть. Короче говоря, он вёл себя так, словно свирепый рыжий пёс был самым безопасным существом во Вселенной! Когда до чёрного котяры остался один прыжок, Бобик по непонятной ему причине остановился. Он словно упёрся в невидимую преграду. Пёс подумал, что цепь оказалась слишком коротка. Но привязь не была натянута и позволяла ему легко добраться до противника. Бобик попробовал сделать шаг, но не смог сдвинуться с места! «Что происходит? Кот ведь решит, что это я струсил! Позор на мою рыжую голову!» – подумалось Бобику. Надо было спасать ситуацию, и пёс принялся ломать комедию2: скорчил самую страшную гримасу, на которую только был способен, обнажил клыки, тело вытянул струной. Он принял такую позу, чтобы коту показалось, будто привязь и ошейник мешают ему, Бобику, продвинуться вперёд. Постояв с минуту в этой неудобной позе, пёс чуть не рухнул мордой в пыль. С трудом удержав равновесие, он вновь потянулся всем телом к коту, принялся хрипеть, лаять и таращить глаза.
«Сейчас кот уж точно поверит, что я вовсе не струсил. Просто мне ошейником глотку сдавило!»
