Город заволокло густым, едким дымом, который клубился над улицами, словно зловещий туман безысходности. Вой полицейской сирены пронзал ночь, режущейся на обломки тишины и надежды. В этом лабиринте асфальта и ржавых фонарей царил хаос – не было больше порядка и безопасности. Вместо закона – только жестокость и страх. Банды безнаказанно терзали кварталы, превращая некогда живой город в арену постоянной борьбы за выживание. По сравнению с недавними годами, количество преступников удвоилось, а улицы покрылись пятнами крови и тени жестоких сделок.
За взорванной и опрокинутой полицейской машиной укрывалась девушка в форме – хрупкий, но решительный силуэт на фоне пламени. Её лицо было испачкано собственной кровью, а глаза, полные ужаса и усталости, не теряли бдительности. Руки, дрожащие от напряжения, крепко сжимали пистолет и рацию. Пульс учащался, казалось, каждый вздох мог стать последним.
– Кейт, ты меня слышишь? Кейт, ты в порядке? – хриплый голос диспетчера прорезал шум перестрелки.
– Сержант, этот город словно сошел с ума, – выдохнула девушка, голос её дрожал, но в нем было больше решимости, чем страха. – Преступники заполонили улицы. Полицейских почти не осталось – теперь здесь правят банды.
Вокруг, за пеленой дыма, улицы горели огнями вывесок нелегальных казино и подпольных баров, где за тусклым светом ламп прятались торговцы оружием и наркотиками. Стены зданий были исписаны граффити – символами банд, предупреждающими, что здесь правят свои законы. Разбитые витрины, мусор и запах горелой резины – всё говорило о том, что надежды на спасение почти не осталось.
– Я не могу отправить тебе подкрепление, все отряды уже задействованы, – раздался ответ в рации. – Мы перегружены.
– Тогда нам поможет только он! – резко сказала Кейт, ощущая, как в груди вновь вспыхивает искра надежды.
– Нет! – отрезал диспетчер, голос его звучал решительно, но с отчаянием. – Он абсолютно неуправляем. Его отстранили за превышение полномочий. С его головой явно что-то не так.
– Этот город сошел с ума! И нам поможет только Деррик Джонсон.
– Хорошо, – наконец согласился диспетчер. – Запрошу руководство о его восстановлении. Держись, Кейт!
Рация зашипела, за ней раздались очередные выстрелы – в этой ночи война только начиналась.
Несколько лет назад…
Выстрелы гремели по всему полигону, будто гром в тесной коробке бетонных стен. Воздух был пропитан запахом пороха и горячего металла. Эхо от пуль металось по учебному тиру, как стальные кометы, вонзаясь в мишени.
Сержант Клиффорд – глыба в форме с голосом, будто его отливали из железа и табака, – шагал между линиями стрелков. Его ботинки глухо стучали по бетону, как набат. В его взгляде не было ни капли сомнения – только суровая решимость воспитать бойцов. Учебный тир был не просто дисциплиной. Это был ритуал. Здесь оттачивали не только меткость, но и характер – терпение, выдержку, умение действовать под давлением.
Первая группа закончила стрельбу. Их уводили молча – кто-то вытирал пот со лба, кто-то нёс оружие с дрожащими руками. Следом зашли новые курсанты – молодые, сосредоточенные, но кто-то уже прятал в себе нервную дрожь.
Среди них невозможно было не заметить одного – Деррик Джонсон. Высокий, спортивный, с открытым лицом и дерзкой уверенностью. Он двигался легко, как будто знал: ему здесь всё по плечу. Казалось, он пришёл не учиться, а подтверждать то, что давно уже очевидно – он лучший. В нём было что-то кинематографичное, будто он сошёл с постера к фильму о героях.