Я всегда считал, что маленькие радости – залог хорошего самочувствия. И вот, одиннадцать часов вечера, на улице – минус пятнадцать, а я, как какой-то немыслимый герой, стоял в ванной в одних плавках и уличных шлёпанцах, набирал в ведро холодную воду.
Внутренне я немного поёживался перед предстоящим мне «подвигом», но, с другой стороны, обливание на улице – это уже привычный ритуал.
Главное, проводить его, когда никто не видит. Обычно у людей при виде того, как я радостно выливаю на себя ведро воды в любую погоду, сразу же в глазах смесь ужаса и недоумения, и мёрзнут они от увиденного гораздо больше, чем я.
Но сегодня – понедельник, начало недели, а зимой курортная зона полупустая. Риск встретить кого-нибудь постороннего на улице – минимальный. Особенно здесь, где находится конное подворье «У Ашота» с его гестхаусом и парой гостевых коттеджей.
Подхватив полное ведро, я быстро вышел на улицу. Небо было звездным, темные силуэты гор казались величественными и молчаливыми, а морозный воздух сразу резанул по легким. Он сразу напомнил, что затягивать с водными процедурами не стоит.
Я быстро зашагал к углу дома, чтобы как можно быстрее вылить на себя ведро и вернуться обратно в тёплый дом.
Остановился, мысленно досчитал до трех и рывком опрокинул воду на себя.
Ощущение – невероятно, как будто зима сама решила меня обнять.
Холод, проникающий в каждую клеточку моего тела, на первый взгляд был шокирующим – волосы встали дыбом, и сердце забилось чаще. Но через мгновение тело словно бы проснулось от спячки, выбрасывая в кровь мощную дозу адреналина. Это было поразительное, острое чувство, от которого все мои проблемы и тревоги разом растворились в ледяной луже, растекшейся у моих ног.
Я закричал – не от боли, а от восхищения, и новая энергия наполнила меня. Улыбка сразу расплылась до ушей.
– Идио-о-о-от! – услышал я отчаянный, полный негодования голос Ашота.
Резко обернувшись на звук, я увидел, что его внедорожник, оказывается, стоит по ту сторону от крыльца, и рядом с ним маячит невысокая фигура в пуховике и вязаной шапке. Это был сам Ашот – пожилой карачаевец, хозяин всего этого комплекса.
«Он что, уже приехал из аэропорта?» – пронеслось в голове.
Когда я вышел из дома, так торопился добежать до угла, что не оглянулся по сторонам и не заметил припаркованной на площадке машины.
Моя радость мгновенно испарилась, как горячая вода на морозе. На снегу, прямо у ног Ашота, лежала человеческая фигура. Я рванул к ним, не понимая, что произошло.
Когда подбежал, увидел, что Ашот склонился над девушкой в белоснежной пушистой шубке. Точно такая же шапочка свалилась с ее головы, и черные кудри разметались по снегу.
– Ашот, что здесь случилось?
– Он еще спрашивает! – замахал руками Ашот, не отрывая взгляд от неподвижной фигуры. – Никита, сколько раз я тебе говорил не лить на себя холодную воду при посторонних! Вот результат! Обморок!
Холод уже пробирался в меня, и я, не раздумывая, наклонился к незнакомке, чтобы поднять ее на руки. На Ашота надеяться не приходилось – он едва мне до груди доставал, да и возраст не тот, чтобы женщин на руках носить.
Хозяин подскочил к двери, открыл ее передо мной, пропустив меня вперёд себя в дом.
На первом этаже находились кухня, санузел, небольшая комната, выполняющая роль кафе, и пара гостевых номеров, один из которых занимал я. К себе в номер я и внес девушку, уложив ее на постель.
Ашот задержался в коридоре, и я слышал, как он закричал:
– Диля! Где у нас нашатырь? Срочно нужен!
На лестнице, ведущей на второй этаж, послышались шаги, и через минуту в комнату вошла Диляра – жена Ашота. Она была точно такая же невысокая, как и ее муж, в домашнем фланелевом халате, и со сбившимся платком на голове.
