Какой будет главная героиня? — спрашивала я себя, покачиваясь на
сидении новенького трамвая. Их запустили по этой ветке пару лет
назад, вместо старых дребезжащих советских буханок с красными
боками. Те буханки я тоже любила. Очень. Возила племяшку в зоопарк,
и на аттракционы в парк Юность, когда бывала в Калининграде.
Теперь почти все трамваи заменили на свежие. А Маршрут остался:
мимо старого немецкого форта, мимо музея янтаря, Верхнего пруда,
центральной площади, универа и здания театра, с классической белой
колоннадой и фонтаном напротив. Маршрут номер три. Тянется аж до
парка Калинина, аж до кукольного театра, в здании остроконечной
немецкой кирхи королевы Луизы. Красота! Идеально для туристов и
меня. Через весь город — почти без пробок. Люблю трамваи.
Но глупо ведь будет начинать с трамваев, — улыбнулась я,
представляя себе самое тупое начало будущей книги. — Кто захочет
читать про трамваи? Нужно начинать сразу с экшена, чтобы зацепить
читателя. Чтобы он не скучал. Я поставила аудио-книгу с «советами
начинающим писателям» на паузу и уставилась в синее запотевшее
окно. С детства мечтала написать книгу. Но о чём писать, если в
моей жизни ничего не происходит? И мой единственный каждодневный
экшен — мокрые деревья, рельсы, и хмурая толпа пассажиров в
отражении. Все в своих телефонах. Работяги, листающие ленту, и
мчащиеся на работу в холодные семь тридцать утра. За пару месяцев я
выделила из толпы лишь несколько любопытных персонажей и одни
любопытные ноги.
Из персонажей были: девушка с белыми-белыми волосами и
чёрным-чёрным футляром с гитарой внутри или со снайперской
винтовкой — я пока не определилась, малюсенькая бабулька с тележкой
и пакетами — она проезжала ровно две остановки, но её заход и выход
всегда оборачивался для сочувствующих пассажиров приключением из
серии «помощь бабуле — плюс в карму», ещё был мужчина с монобровью,
дедок с медалями и мой «любимец» — громкий противный риэлтор, без
конца висящий на звонке. Кому он там названивал с утречка пораньше
— оставалось загадкой, но собеседнику я искренне сочувствовала.
А любопытные ноги принадлежали парню. Он, как и я, любил
запрыгивать в конец вагона, поэтому его чёрные кеды с белыми
носками часто топтались рядом, привлекая моё внимание. Лицо я
разглядывать стеснялась, но от чтения его носков устоять не могла.
Дело в том, что каждый раз на них были разные надписи, и по этим
надписям я в шутку гадала, каким будет мой день. Мой персональный
носочный гороскоп — называла я его.
Самое смешное, что этот странный гороскоп всегда сбывался.
Иногда я понимала это сразу — придя на работу, а иногда суеверный
восторг охватывал меня уже в постели, когда после тяжёлой смены в
голову лезли всякие мысли: «ну точно! был же знак!» — округлялись в
темноте глаза. И я заново прогоняла двенадцать часов по кругу,
поражаясь точности, с которой носки всё предсказали ещё утром.
Вчера, например, был гороскоп «аллергия на тупых
людей», и в кафе, где я работала официанткой, заглянули две
женщины — мать и дочь, судя по внешнему сходству. Громко обсуждали
цены в парке, заказали булки и какао, а потом устроили мне скандал,
что я принесла им не какао, а горячее молоко. Я чуть не
расплакалась, вежливо доказывая обратное. Хорошо, что посетителей в
кафе было не много.
Пришлось бежать к Паше — баристе, уточнять, точно ли он смешал
всё по норме. Паша подтвердил. Но тёти не успокоились. От
бесплатного чая наотрез отказались, и, если бы не Пашин опыт, мне
пришлось бы вычесть из зарплаты четыреста рублей. Он сказал им, что
сделает новое какао, и отвёл меня за барную стойку. И я молча
наблюдала, как он разогревает и переливает их же напитки в новые
стаканы.
