Глава 1. В которой появляется тень прошлого и я лезу не в свое дело
Грядущее все злее и темней
Но кровь земли все так же горяча
Стада машин, как банды упырей
Захлебываясь пьют ее, урча
Иногда, не слишком часто, я вспоминаю, как все начиналось и задаю себе один и тот же вопрос. Вот он: вернись я в то обманчиво-безмятежное время и знай я то, что знаю сейчас, ввязался бы я в то, во что ввязался? Но, к счастью, время необратимо, а гипотетические измышления давно уже не для меня. И поэтому я все реже и реже задаюсь вопросом, на который не собираюсь отвечать.
А ведь началось все вовсе не так давно, всего полтора года назад, ранним субботним утром поздней весны. С Бьянкой мы столкнулись совершенно неожиданно прямо в дверях кафе. Вообще-то я всегда был домоседом, а после второго развода, который превратил меня в почти что мизантропа, и совсем прекратил завтракать вне дома. Но именно в это солнечное утро что-то подвигло меня выбраться на улицу и направиться на поиски чашки кофе. Впрочем, теперь припоминаю, что у меня на кухне просто-напросто закончился благословенный продукт, вот и пришлось выглянуть наружу. В наш пригород, населенный в основном эмигрантами из стран Магриба и Юго-Восточной Азии, редко забредают туристы. Престижным его никак не назовешь, поэтому подходящих заведений у нас раз-два и обчелся. Точнее, тут есть всего лишь одно место, где подают кофе достойный своего гордого имени. Это заведение содержит мадам Вонг, но, в отличие от легендарной предводительницы триад, его хозяйка настоящая китаянка. Впрочем, кофе у нее достойный, вполне европейский.
К двери с незатейливой надписью прямо по стеклу “Кафе Вонг” я подошел одновременно с какой-то пухлой миниатюрной дамой и, разумеется, пропустил ее вперед. Она обернулась, чтобы ответить безразличной улыбкой на незначительную любезность, и неожиданно воскликнула:
– Клянусь Нильсом Бором, это же Давид!
Именно по этой фразе я ее и узнал. Пожалуй что узнать ее иначе было нелегко, настолько сильно поработало над ней время. Много лет назад, когда мы учились в Политехническом Университете, Бьянка была веселым, симпатичным и уверенным в себе существом. Красавицей она никогда не была, но привлекала многих мужчин стройной фигуркой спортсменки, ярко-зелеными глазами на весьма милом личике и веселым нравом. Я тоже попробовал было к ней подкатиться, но у меня ничего не вышло, да и выйти не могло. Дело в том, что Бьянка была на два года старше, в армии, в отличие от меня не служила и, когда я только-только поступил на факультет электромеханики, она уже не только заканчивала писать дипломную работу по прикладной физики, но и начала рассылать свои резюме в поисках хорошего (и, признаюсь, заслуженного ею) места. Поэтому на меня она смотрела сверху вниз, несмотря на то, что была на голову ниже. Единственным, что нас сближало, было происхождение: мы оба приехали из некоей далекой провинции и даже успели проучиться (правда в разные годы), в одной и той же провинциальной гимназии. А еще она была душой любой компании и любила поминать всуе имена великих ученых прошлого.
Но с тех пор прошло слишком много лет и сейчас узнать ее исключительно по внешности было бы нелегко, во всяком случае, не с первого взгляда. Бьянка изрядно поправилась, проще говоря – растолстела, приобрела морщины, неподвластные никаким подтяжкам, и носогубные складки, сделавшие некогда задорное выражение лица напряженным, если не сказать – унылым. Нет, не унылым, а, скорее, усталым. Глаза тоже изменились: выцвели и из ярко зеленых стали блекло-серыми с остатками зеленых прожилок. Теперь ее никто бы не назвал ни задорной хохотушкой, ни душой компании. На первый взгляд и уверенностью в себе здесь и не пахло, а вот внутреннего напряжения и тревоги было хоть отбавляй. И все же это была она, Бьянка Аньелли. Или, точнее, ее тень, тень прошлого.