Трясущимися руками сжимаю ключи от
его машины и стремительно подхожу к ней. Быстро смотрю по сторонам,
не хватало еще, чтобы кто-нибудь меня увидел и даже на несколько
минут отвлек от задуманного. В моем случае несколько минут – это
роскошь, которую я не могу себе позволить. Если я сейчас начну
думать о последствиях своего решения, представлять, что будет с
мамой, братом, дядь Женей, который после похорон до сих пор не
уехал, то могу дрогнуть и передумать.
Нажимая на кнопку брелка, чтобы
открыть дверь. Пиу-пиу. Никогда раньше не придавала значения звуку
сигнализации, а тут словно током прошибает от двух коротких
сигналов. Неуклюже шлепаюсь на водительское сиденье, бросаю ключи
на соседнее. Завожу двигатель. Опять что-то странное с ощущением
звука. Он слишком громкий, буквально ревет во мне. От адреналина
все органы чувств обострились до предела, их как будто вывернули на
полную мощность, обнажив каждый нерв. Я до боли в пальцах вцепляюсь
в руль, до крови кусаю губы и сдаю задом, чтобы выехать с парковки.
Упс. Кажется, я задела бампером бордюр. Не страшно, это мелочь, по
сравнению с тем, что будет с тачкой через каких-то 15-20 минут.
Страшно от другого. Я всегда боялась боли, надеюсь, я ничего не
почувствую и все закончится быстро.
Отвлекаюсь на входящий вызов
телефона. Макс звонит уже раз десятый. Прямо сейчас он меня ждет на
последнем этаже торгового центра в кафешке, куда я позвала его
сообщением на вотсап “Ты хотел поговорить? Приходи в Кокос в 2 часа
сегодня. Закажи что-нибудь на свой вкус и жди меня. Будь на машине,
обратно прокатимся. Поставь ее у выезда со стоянки напротив
центрального входа, потом расскажу зачем. Ничего не спрашивай”.
Только вместо обещанного разговора, я прямо сейчас угоняю его
обожаемую машину.
Он упорно добивался все эти дни
разговора, не понимая, что ни одно его слово уже не имеет для меня
никакого значения. Оно не отматает время назад и не изменит все,
что он натворил. Это как эффект домино. Одна плашка начинает
двигать последующие, процесс запущен – и ты бессилен его
переписать.
Теперь моя очередь говорить.
Надеюсь, мой монолог будет преследовать его всю оставшуюся
жизнь.
Нас заселили в какую-то халупу на
окраине города, хорошо, хоть рядом была автобусная остановка. Папа
сразу уехал в гарнизон, отправив нас с вещами на такси в снятую
наспех квартиру. За весь день он позвонил только сказать, что со
школой договорился и завтра, 18 сентября, мой первый учебный день в
сильном по составу педагогов выпускном классе.
Мы с мамой молча ходили по комнатам,
натыкаясь на чемоданы. Мы не стали их разбирать, потому что мама
здесь бы точно жить не осталась, она срочно искала нам приличное
жилье. Единственное, о чем я попросила сквозь зубы, как настоящая
царевна Несмеяна, чтобы это был частный дом, потому что мне
обещали, что я заведу собаку. Небольшая компенсация за моральный
ущерб из-за расставания со ставшей родной школой, друзьями, моими
танцами и, конечно же, Ромкой. Жизнь к таким поворотам судьбы меня
хоть и готовила всю мою кочевую жизнь дочери военного, но в этот
раз она была особенно жестокой. Папа одним днем пришел домой и сухо
сказал:
– Собирайтесь, завтра улетаем,
со школой все решу.
Так паршиво мне еще не было ни в
один переезд. За три последних года я успела привыкнуть к новой
школе, завела друзей, нашла себе танцевальный коллектив, выступала,
ездила по чемпионатам и тут бац, опять Родина зовет, “собираемся,
семья”, чемодан – и полетели.
Ромка. Наверное в нем все дело. Не
могу сказать, что у нас любовь с первого взгляда, все только
начиналось, мы встречались около полгода. Кино. Первые свидания.
Первые поцелуи. Он писал мне умопомрачительные романтические
сообщения, все время чем-то баловал, то рафаэлки принесет, то в
кино позовет, даже подарил огромного плюшевого медведя – все
девчонки в классе обзавидовались, когда я выложила подарок в
инстаграм. У нас так красиво все было. Мы любили держаться за руку,
разговаривать о книгах, фильмах, он ходил на каждое мое
выступление. И тут опять-двадцать пять. Переезд. Чемодан. Самолет.
Да сколько можно?!
