– Лебедева? Анастасия? – в динамике телефона звучит
неприветливый женский голос.
– А кто беспокоит? – спрашиваю не торопясь отвечать на
вопрос.
– ЗАГС, – отвечают, а у меня от этого слова сердце улетает в
пятки. – Вы Анастасия Лебедева? – женщина на той стороне линии не
скрывая своего раздражения спрашивает еще раз.
– Я, – киваю даже не задумываясь, что собеседник меня не видит.
Сейчас я вообще ничего не соображаю, почва ушла из-под ног. –
Свидетельство о разводе готово?
– Да, – прилетает холодное. – Сегодня успеете подойти или
оставляете до понедельника?
– Успею, – произношу крепко сжимая зубы, чтобы не разреветься. –
До которого часа работаете? – мне называют время. – Я подойду.
Завершаю вызов.
Руки невольно повисают, не держат, телефон падает и ударяется
экраном об пол. Если он разобьется, то я уже не смогу купить новый.
Но сейчас мне на это плевать.
Сердце в клочья.
Пытаюсь справиться с эмоциями, но не выходит. Эмоции спазмируют
горло, образуют ком и не позволяют дышать спокойно. Усилием воли
заставляю себя сделать глубокий и максимально спокойный вдох, меня
душат слезы. Но вот только плакать ни при каких обстоятельствах
нельзя.
Сынок не поймет.
– Бик-бик, – он лепечет катая машинку по ковру, загоняет ее под
стул и ставит в “гараж”. – Ма-ма бу-бу.
– Егорушка, мальчик мой драгоценный, – говорю присаживаясь на
пол рядом с играющим сыном. – Иди ко мне, – раскрываю объятия. Мне
как никогда прежде нужно кого-то обнять.
Мой полуторагодовалый сын играет в игрушки, увлечен и не знает,
что сегодня он окончательно лишился отца.
Дыра в центре груди разрастается с каждой секундой.
Лебедев, ну ты и сволочь! Ненавижу!
Поднимаюсь с кресла, опускаюсь на пол к сыну, хочу его обнять,
но не выходит. Егор недотрога, если сам не захочет, то только
попробуй тронь его.
Вдруг раздается звонок в дверь, от неожиданности я аж
подскакиваю на месте.
– Динь-динь, – говорит Егорка отрываясь от игры с машинками. –
То там?
– Сейчас узнаем, – отвечаю сыну.
Поднимаюсь на ноги, малыш терпеливо стоит рядом со мной и ждет,
когда я пойду в коридор, ему интересно.
– Идем со мной, – предлагаю протягивая руку. Егорка доверительно
вкладывает свою ручку в мою раскрытую ладонь, сжимаю.
От осознания, что вторую ручку ему некому дать больно колет
сердце, но я снова делаю спасительный вдох и гоню прочь печальные
мысли.
Снова звонок.
– Иду! – отвечаю намеренно громко. Надеюсь меня услышат и
перестанут звонить, уж слишком противный звук раздается по всей
квартире.
– Открывай скорее, – раздается со стороны лестничной клетки
голос подруги. – У меня сейчас руки оторвутся!
Вере ж поднимать ничего тяжелого нельзя, а она видимо с
Дашенькой на руках. Ох, блин!
И я со всех ног спешу к двери.
Подлетаю, одним махом открываю замки и распахиваю полотно. Егор
стоит рядом.
– Настька! – лучезарно улыбается подруга. Вручает мне гигантскую
коробку. – Держи.
– Что это? – ахаю.
– Фрукты, – произносит торопливо. – Это тоже тебе, – всовывает
мне в руки пакет из продуктового магазина.
– А это-то зачем? – не могу скрыть своего удивления. – У меня
деньги на еду есть, – напоминаю Чудовой и тут же получаю весьма
красноречивый взгляд в ответ.
– На продукты, может и есть, – произносит с непрошибаемой
уверенностью. – А вот на вкусняшки нету, – заявляет.
– Верка, – выдыхаю с трудом сдерживая всхлип. Она видит
наворачивающиеся на глаза слезы, хмурится.
– Отставить! – щурится недобро.
– Все в порядке, – с трудом справляясь с приступом говорю. –
Если не сейчас, то обязательно будет. Чуть позже.
– Воот! – улыбается приободряя. – Отличный настрой!
– Наверное, – пожимаю плечами.
Оставив Егорку с подругой, иду на кухню. Ставлю коробку на стол,
выкладываю продукты. На душе тоска потихоньку рассеивается, с
приходом Веры я уже не так остро чувствую, что осталась одна.
