Наари
Мой мир умирает. Меняется
стремительно и безвозвратно, умирает, как умирает цветок под лучами
жаркого солнца. Шесть лет назад огненные дожди обрушились на наши
поля, деревни, города. Огонь, как ненасытный зверь, пожрал всю
зелень, обратил наши дома и многих их жителей в пепел. Плодородных
земель осталось не так уж и много. И за право обладания этими
землями — нетронутыми хаосом — между кланами уже около пяти лет
идет война.
Эта страшная борьба уносит сотни
жизней чуть ли не каждую неделю. Убивает нашу древнюю культуру.
Теперь мы ничем не отличаемся от тех варваров, что пришли к нам
много лет назад из неизведанных земель и принесли в наш мир
жестокость и алчность.
Я пытаюсь противостоять изменениям.
Пытаюсь поддерживать дух своего клана; пытаюсь защищать слабых,
воодушевлять сильных. Но понимаю, что кровавые схватки и ежедневная
борьба за жизнь истощают меня — медленно, но болезненно.
Возможно, я никогда бы не ввязалась
в эту войну, если бы часть плодородных земель не принадлежала нам.
Это наши земли. Земли моего народа, и отдавать их кому-либо я не
намерена.
Сегодня с самого утра меня
преследовало плохое предчувствие. И не без повода. Вскоре после
рассвета пришла весть, что захватчики с севера — берсерки из клана
Хонд — ворвались в одну из наших деревень, расположенную на
берегу моря. Когда я прибыла туда вместе с отрядом, почва под
ногами уже впитала кровь невинных. Многие погибли. Лачуги горели,
пламя перескакивало с одного дерева на другое.
Нет смысла в этой страшной войне.
Ведь если не хаос, то сами жители этого мира уничтожат последнее,
что у нас осталось...
— Наари! — истошный крик Тумахи —
воеводы моего войска — врывается в сознание, разом сметая все мысли
в кучу. — Пора выбираться, мы не выстоим!
Это очевидно. Созданный нами щит,
который представляет собой наэлектризованный купол, укрывший часть
деревни с выжившими, скоро исчезнет, не выдержав ударов и напора
противников. Берсерки, облаченные в кожаные доспехи, со шкурами на
мощных плечах, остервенело пытаются пробиться сквозь него, не
обращая внимания на бьющие молнии, в то время как я и несколько
магов из отряда удерживаем купол, а остальные собирают в кучу
охваченных паникой людей.
Не выстоим. После этой мысли в
голову приходит единственное, пусть и, возможно, смертельное для
магов, решение.
— Мора, Иса, держите щит! — кричу,
смотря на близнецов, припавших к выжженной траве. — Остальные — за
мной!
Разорвав связь с щитом, трясу
руками, избавляясь от режущей боли, и в сопровождении двух магов
мчусь в центр купола.
— Что прикажете делать? — Тумахи,
замерев рядом, внимательно смотрит на меня своими большими темными
глазами. Несколько смоляных прядей выбились из высокого хвоста и
облепили ее смуглое, окропленное потом лицо, практически спрятанное
за черным гримом.
— Портал, — отвечаю резко и отвожу
взгляд в сторону. Я знаю, что им не понравится мое решение. Но ни у
меня, ни у них больше нет выбора.
Между нами царит молчание, пока я
ищу глазами лучшее место для создания портала. Вскоре нахожу. Между
нетронутыми домами — так портал не разрастется до глобальных
размеров.
— Энергии может не хватить, — тихо
говорит Тумахи. Взглянув на нее, замечаю, что она сочувственно
смотрит на кучку женщин, прижимающих к себе плачущих
детей.
— Есть шанс спасти их. Хоть и не
всех.
Я направляюсь к выбранному месту,
борясь внутри с гадким чувством страха. Две девушки следуют за
мной.
— Прямо сейчас, — выдыхаю едва
слышно, встав у стены маленького домика с соломенной крышей. — Пока
еще есть энергия. Быстрее!
Я вытягиваю вперед руки, растопырив
пальцы, накапливая в их кончиках оставшуюся энергию. Тумахи и Ида
делают то же самое. Лица их напряжены, на длинных шеях вздуваются
жилы, в глазах пылает огонь волнующего их чувства — то ли злости,
то ли страха, который мы предпочитаем скрывать, никогда не
показывать ни врагам, ни друзьям. А может, все чувства смешались в
одно — жгучее и неприятное. Я полагаю, что именно так и есть, ведь
знаю, что выгляжу аналогично — злой, напуганной,
раздраженной.
